То тепло было постепенным, оно будто захватывало от кончиков пальцев и пробиралось внутрь. Оно дарило телу лёгкость, а мыслям забвение.
А то, что сейчас испытывал Сникерс, было похоже на пытку в адском котле. Руки и ноги словно жгли тысячами жал, кожа болела, будто её выкручивали в разные стороны, из горла вырывался хрип, и Сникерс хотел сбежать, ему казалось, что он пытается, но кто-то крепко держал его.
− Не дёргайся, идиот!
Сникерс не послушался, прошептав «больно», и хватка вмиг ослабла. Всё жгло, ещё чуть-чуть и его тело наверняка превратится в пепел.
− Эй, Сникерс, очнись!
Его настойчиво трепали по щекам, звали.
− Натс? – голос был слабым и хриплым.
Сникерс потянулся к нему, но его грубо заставили лечь.
− Ты грёбаный ублюдок,− прохрипел Сникерс,− Довести меня хочешь? Сталкер поганый!
Натс молчал, растирал его ноги, а Сникерсу хотелось выговориться, этот говнюк должен услышать.
− Я только тебе доверял, ты единственный был, с кем я… блядь, ебался! − Сникерс зашипел, снова поднялся, успев вцепиться в его отчего-то длинные волосы. – У меня с тобой впервые было! Мог бы с пониманием отнестись, а ты, пидорас! Чем больнее, тем, по-твоему, лучше, что ли?! Слышишь меня?
Сникерс хотел сказать многое, но получалась околесица, зато от души отлегло. Да, он не всегда был геем. Да, он боялся и отношений с парнями, и вообще… Но Натс как будто понимал его, раскрывал потихоньку. Может, Сникерс всего лишь так думал. От этих мыслей было еще больнее. Но стоило признать, что во всей этой истории Сникерс жалел только себя.
− Хватит!
Сникерса снова прижали к кровати, и он не успел ухватиться.
− Я спрашиваю, ты отвечаешь, понял? – это был не голос Натса, грубый и требовательный. – Ты чувствуешь здесь?
Ему сжали ступни и каждый палец. Сникерс кивнул, хотя голова и гудела. Почему это не голос Натса? Это же он нашёл его, спас, отнёс на руках в больницу, раздевал…
− А здесь?
Следующими были пальцы на руках, и Сникерс снова кивнул. Чувствовал он все, и даже боль в сердце и ломоту во всём теле. Хотелось орать. Ему везде больно. Его ущипнули за бок, а потом за нос. Сникерс ойкнул, подав этим знак, что эти места он тоже чувствует.
− Хорошо.
«Что в этом хорошего?», хотел спросить Сникерс, но его завернули, как младенца, а потом ещё сверху накрыли и легли рядом. Тяжёлая рука обняла поперёк, прижимая Сникерса к кому-то. Было неудобно и слишком туго.
− Мне жарко,− пожаловался он.
− Жар костей не ломит.
Он был прав. Сникерс тяжело вздохнул, и очень скоро провалился в сон, на этот раз тёплый, очень жаркий, там его вновь обнимал Натс, целовал везде, куда мог дотянуться и шептал, шептал что-то непонятное.
Сникерса разбудил голод, такой безумный и жадный, что он тут же начал вылезать из своего кокона. Плечо всё ещё ныло, но уже не так, им даже двигать можно было. На нём всё заживало как на собаке, Марс всегда так говорил. Когда Сникерс сел на кровати, он застыл как вкопанный. Те же деревянные, утеплённые стены, тот же одинокий стол и тлеющая печка. Он снова голый, но в трусах, и снова тот же запах древесины. Сникерс несколько минут просто моргал, осматриваясь: либо он переместился в прошлое, либо грезил наяву.
Дверь со скрежетом отворилась, запуская в дом холод и снежный ветер. Борода и усы Йети были все белые, брови, как и выступающие из-под шапки кончики волос покрылись инеем. Он отряхнул у порога заснеженную одежду, кладя рюкзак на стол.
− Как спалось? – поинтересовался он первым, потому что Сникерс никак не мог придумать вопрос, который бы не звучал по-дурацки. – По лицу вижу, что отдохнул.
− Почему я здесь? – наконец спросил Сникерс.
− Потому что ты, идиот, заблудился, потому что ты чуть не умер, почти по шею закопавшись в сугроб. Тебя, чёрт возьми, могли сожрать волки! О чём ты думал?
Он говорил это на одной ноте, но так, что у Сникерса внутри всё стыло.
− Я не просил…− начал он, позволяя своей гордости взять верх.
− Вот ты говнюк,− выругался Йети, сбрасывая с себя куртку. – Я тебя едва нашёл! Твои следы почти замело и сейчас тебе бы стоило порадоваться, что ни руки, ни ноги у тебя не отморожены, а ты опять трясёшь своей гордостью. Да насрать мне на твои предпочтения, у меня они тоже весьма разнообразны, и я тоже люблю голые мужские задницы, и мужиков люблю в полицейской форме, а такие как ты очень даже в моём вкусе!
Он замолчал, его грудь тяжело вздымалась, а брови съехались на переносице, Йети словно только сейчас понял, что сказал. Сникерс упёр взгляд в простынь. Он чувствовал, как горят уши. Повисло звенящее молчание. Йети не двигался, и Сникерс застыл как в стоп-кадре, пока молчание не нарушило голодное урчание его желудка.
Йети подобрал свою куртку.
− Оденься, я принесу дрова и что-нибудь приготовлю.
Сникерс сжал покрывало. Да, точно, ему нужно одеться, для начала, а потом… Что Йети сказал? Он ему нравится? Или нет, такого он вообще не говорил. Но это был намёк, такой жирный, что проигнорировать его Сникерс не мог.
Кое-как одевшись, он только сейчас понял, что на нём полицейская форма. Ему стало неловко, но потом Сникерс себя одёрнул, он не виноват, что это его рабочая одежда, он никого нарочно не соблазняет.
Йети не было гораздо дольше, чем Сникерс думал. Неужели тот решил, что одеваться он будет целый час? А когда Йети вернулся, казалось, будто он сам был закопан в сугроб. Кинув на него мимолётный взгляд, Йети снял куртку и положил несколько дров в печку. Огонь не разгорался, тогда Йети подошёл к одному из шкафов с книгами, достал одну и, открыв в середине, начал отрывать по листочку, засовывая под дрова. Бумага тут же подхватила искорки и начала разгораться.
− А я думал, ты их читаешь,− удивлённо пробормотал Сникерс.
Тот усмехнулся, отрывая ещё один листок.
− Уже прочитал, давно.
− Но с книгами так не обращаются.
Йети повернулся в его сторону, отблески огня придавали его глазам насыщенный фиолетовый оттенок, почти нереальный. Его губы, обрамлённые светлой бородой, растянулись в улыбке.
− Арестуешь меня?
− Да, за вандализм, – засмеялся Сникерс, ему вдруг показалось, что будет забавно, если он представит его Марсу, как человека, жгущего свои собственные книги.
Наверное, он смеялся слишком громко, потому что всё это время Йети смотрел на него, не улыбаясь. Заметив это, Сникерс тоже замолк.
− У тебя красивый смех, – серьёзно признался Йети.
Сникерс сглотнул, ему показалось, что этот самый смех сейчас превратился в комок и застрял в глотке. Он откашлялся, постучав себя по груди, но ничего не ответил. Йети этого и не ждал. В комнате посветлело и потеплело, и вдруг стало тесно.
− Спасибо,− выдавил из себя Сникерс. – А ты…− он бросил на него секундный взгляд,− … страшный.
Йети почесал бороду.
− Надо побриться.
Он поднялся. Сникерс думал, что сейчас он достанет бритву, но вместо этого он открыл рюкзак и вытащил на стол убитого кролика. Сникерс удивлённо покосился на Йети. Значит, пока он спал, тот ходил на охоту, а это говорило о том, что у него есть оружие. И если Йети не нарушил закон, то оружие должно быть зарегистрировано, тогда бы он узнал его настоящее имя.
− Так ты охотник?
− Можно и так сказать, − пожал плечами Йети, снимая с кролика шкуру. – Предпочитаю капканы.
Этот звук Сникерса покоробил, а Йети виртуозно работал ножом, разделывая тушку.
− Как предпочитаешь есть крольчатину? Запечённую в вином соусе и нафаршированную яблоками? – Он как раз выпотрошил тушку животного.
− Это же не индейка,− отозвался Сникерс, кролика он вообще в своей жизни никогда не ел. − Я люблю картошку фри и гамбургеры.
− У тебя отвратительный вкус,− усмехнулся Йети.
Сникерс хотел сказать, что он не тот человек, который бы должен говорить ему об этом. Но промолчал.
− Хотя я тоже это люблю,− закончил Йети, будто прочитав его мысли. – Но картошки нет, как и хлеба, поэтому будет мясо с бульоном.
− Звучит по-французски,− решил блеснуть Сникерс
− И это очень вкусно,− заверил Йети, закручивая кончик своих усов.
Сникерс вновь улыбнулся, а Йети задержал на нём взгляд. Неудобный, оценивающий, будто имел право смотреть так. Сникерс подумал, что нужно ввести статью за домогательство взглядом. За окном плотной стеной падал снег, а ветер заунывно выл пробираясь сквозь щели. Так начинался второй день.
Марс хотел, чтобы этот день поскорее закончился. Он вернулся домой по настоянию Риттера, который был слишком обеспокоен его видом. В холодной квартире было не убрано. Не раздеваясь, Марс включил отопление. Сколько он не был дома? Сутки или больше, хотя это не впервой. В холостяцкой квартире давно всё было прокурено и требовало ремонта, но Марс всё время его откладывал. К тому же Сникерс обещался прийти в отпуск и самостоятельно наклеить ему обои. Марс так и застыл посреди всё ещё холодной комнаты, перспектива остаться тут сейчас одному нисколько не радовала. В голове было слишком много мыслей, они бились в мозгу, так что, казалось, трещал череп. Нужно было отвлечься, желательно, упасть лицом в подушку и отключиться, но сейчас для Марса это была непозволительная роскошь.
За окном валил снег, и люди мелькали на улице не слишком часто, стараясь забраться в какую-нибудь тёплую нору и не вылезать оттуда. И одну из таких тёплых нор Марс знал, там он бы и сам встретил апокалипсис. Там он и решил закончить день.
***
У Линдта был всего один глаз, и от него не могло скрыться ничего. Поэтому, когда Марс положил на барную стойку свои сигареты, этот прохиндей их тут же конфисковал. Как он заметил? Марс специально положил их с той стороны, где глаз Линдта был прикрыт повязкой.
− Возле меня не смей дымить, − голос Линда звучал угрожающе. − Хочешь курить, иди в зал для курящих.
Цербер, не иначе, – не увидит, так учует.
− Нет,− усмехнулся Марс, одним глотком осушая рюмку с виски. − Там меня не будет обслуживать такая симпатичная мордашка.
− Думаю, тебе хватит,− Линдт забрал пустую рюмку и поставил ему стакан с водой.
Марс непонимающе нахмурился. Да что за фигня, он ещё не напился до того, чтобы отрубиться.
− Боишься, что через час я буду звать тебя «циклопчик»? – воду Марс всё же выпил.
Гадкая и безвкусная после виски. Линдт не стал комментировать слова Марса, просто вздохнул.
− Я вызову тебе такси.
− Хочу нажраться и не дают. Что у тебя за бар такой?
Марс огляделся, всматриваясь в знакомые лица, некоторые из которых были завсегдатаями полицейского участка. Правда, непогода и тут сказалась – посетителей было мало. Марс с тоской посмотрел на зал для курящих, где в облаке дыма сидели всего три человека.
− Образцовый,− ответил ему Линдт
− Да уж, зажимаешь выпивку, наверное, ещё и то, что выпил, разбавлял.
− Покажу, только если придёшь с ордером.
− Сукин сын,− беззлобно выругался Марс, медленно слезая с высокого стула.
Он даже не пошатнулся, как ему казалось, только почему-то дверь впереди немного покосилась, но это ерунда, извернётся и пролезет. Как только он преодолел это препятствие и оказался снаружи, холодный ветер со снегом тут же облепил его лицо. Пришлось застёгивать куртку, но замок никак не поддавался, собачка вообще исчезла из поля зрения.
− Дьявольщина,− выругался Марс, и бросил это дело.
Ему не так уж холодно. Он шагнул вперёд, но вихрь буквально оттеснял его к стене. И где это чёртово такси, о котором говорил Линдт? Ледяной ветер пробирал до самых костей, но Марсу сначала это казалось ерундой, а вот когда он простоял на одном месте какое-то время, пришлось надеть шапку. По заснеженным дорогам машины проезжали редко, давая знать о себе только ярким светом фар. Марс выругался, и снова полез в карман за сотовым, но когда тот нашелся, обрадовал безнадежно чёрным экраном. Марс уже пожалел, что купил себе эту сенсорную игрушку.
Яркие фары ослепили его. Марс даже не сразу разглядел машину, которая терялась в беспрерывном снегопаде. Окно со стороны водителя опустилось и Марс скривился, увидев своего личного рождественского Гринча, только не зелёного, а белого и воздушного, как бабские конфеты.
− Сколько? – Рафаэлло подмигнул ему.
− Улицы не попутал?
− У вас, капитан, как всегда пошлые мысли,− усмехнулся Рафаэлло,− Я имел в виду, сколько вы выпили?
− Не достаточно,− огрызнулся Марс,− чтобы быть любезным с тобой.
На этом, как показалось Марсу, их разговор и закончился, но Рафаэлло не торопился уезжать и Марс уже думал, что если через пять минут этот козёл не надавит на газ, он точно залезет в его машину, потому что его драгоценные яйца уже начали замерзать.
− Не хотите догнаться? – предложил вдруг Рафаэлло.
Выглядел он при этом так невинно, будто собирал пожертвования на питание бездомным. Виски, бродивший в его крови, стал тем самым катализатором, который сподвиг его на согласие.
− Поехали.
В машине они, к удивлению Марса, ехали молча, перебросившись всего парой незначительных шпилек, что, как решил Марс, доставляло им обоим удовольствие. Иначе зачем бы Рафаэлло стал терпеть все его колкости, да ещё и отвечать на них?
Особняк Ферреро стоял в центре города, такой же белоснежный, как и его хозяин. Он привлекал много внимания и был одним из тех мест, где часто фотографировались туристы и местные блогеры. Хотя Марс не понимал, в чём его красота, лучше бы люди пошли и запечатлели себя рядом с бюстом Эйнштейна.
В этот дом он наведывался всего один раз с обыском, но кроме немытых тарелок ничего компрометирующего не нашёл. Ещё тогда его поразила полная необжитость и какая-то пустота в доме. Рафаэлло жил так, будто только что переехал и ненадолго.
− Есть вино. Белое, красное?
Марс поморщился. Точно не вино, он терпеть не мог этот ягодный вкус. Он кинул куртку на диван и сам плюхнулся, ощутив всю его мягкость, на своём он бы уже давно отбил себе задницу.
Рафаэлло загадочно хмыкнул и скрылся за дверью. Марс за ним не пошел, и бегать по комнате, роясь в ящиках, тоже не стал. Всё тело в тепле словно разбухло и отяжелело, лень было даже поднять руку. Сейчас он выпьет и точно вызовет такси. Вспомнив об этом, Марс всё же соизволил пошевелиться, чтобы поискать свой телефон. Тот не включался – либо сдох, либо разрядился.
Рафаэлло появился в проёме, неся две бутылки рома.
− Йо-хо-хо,− поприветствовал его Марс.
− Будем пить из горла или вам предложить чарку?
− Из горла, как настоящие пираты.
Рафаэлло нервно сглотнул, похоже, он любил цедить бабские коктейли через соломинку. Забрав у него бутылку, Марс хлопнул ладонью рядом с собой.
− Не люблю пить, не чувствуя тепло собеседника,− оправдался он, пожав плечами.
Отчасти это было правдой. Когда рядом кто-то был, Марс не чувствовал себя алкоголиком. Рафаэлло опустился рядом, полубоком, свою бутылку он открыл, но пить не спешил, так и держал её для красоты, хотя Марс уже сделал три больших глотка.
− Тяжёлая работа? − Вкрадчиво спросил Рафаэлло.
Всё это время он смотрел на него, Марсу даже показалось, что с его лицом что-то не так.
− Тяжёлая,− согласился он. − К пятидесяти сдохну либо от рака лёгких, либо от цирроза печени.
− Разве это не повод что-то поменять? – Рафаэлло опустил глаза, поставив бутылку на колени, провёл по горлышку указательным пальцем.
− Это повод раньше нарваться на пулю.
− Вы же это не серьёзно?
Рафаэлло тронул его за колено, чем заставил Марса заглянуть ему в глаза. Пожалуй, он ещё никогда не видел в них такого искреннего беспокойства, хотя нет – видел, в больнице.
− Я прикалываюсь,− успокоил Марс, удивившись тому, что Рафаэлло с облегчением выдохнул.− А ты?
− Что я?
− Может, расскажешь правду о себе? – Марс глотнул ещё рома, чувствуя, как в голове начинает кружиться карусель.
Рафаэлло усмехнулся.
− Капитан, то, что мы с вами пьём вместе, ещё не говорит о том, что я согласен делиться с вами своими тайнами.
читать дальше− Значит, ты не отрицаешь, что они у тебя есть?
− Вы записываете наш разговор?
Марс отдал ему свой телефон. Рафаэлло озадаченно покрутил его в руках, понажимал на все кнопки, убедившись, что техника и правда не отвечает.
− В наше время не только телефоны могут прослушивать,− Рафаэлло аккуратно положил бесполезный телефон на стол,− Может, у вас жучок вставлен в зуб?
Марс заржал. В мире был только один человек, которого он боялся – зубной врач, и если уж он согласился бы на жучок, то точно не в зубе.
− Можешь обыскать,− Марс развёл руки в стороны.
− А если найду? – приподнял брови Рафаэлло.
Марс усмехнулся, облизнув губы. Его всё так же прошибала дрожь рядом с Ферреро. Его взгляд, его движения, его мимика, всё это бередило в Марсе какое-то томительное беспокойство. Рядом с Рафаэлло он ни о чём, кроме него, не мог думать.
− Уж постарайся.
Это Рафаэлло воспринял как сигнал к действию. Марс ожидал, что его попросят подняться и встать руками к стене, но вместо этого Рафаэлло сполз на пол. Марс не возражал, только кивнул, мол, продолжай. Сам вид стоящего перед ним на коленях Рафаэлло невероятно будоражил.
Виски и ром смешались в гремучую смесь, ядовитую для мозга, поэтому едва ли сейчас Марс осознавал, что происходит. Впрочем, он никогда не был чистым гетеросексуалом, а Рафаэлло как раз входил в ту категорию парней, на которых приятно было не только смотреть.
Рафаэлло вначале снял его носки, спустив их до щиколоток, усмехнулся, заметив густую растительность.
− Не носите в такую погоду подштанников?
− У меня стальные яйца,− выдохнул Марс, когда Рафаэлло провёл руками по его бёдрам и дёрнул за ремень.
В его глазах отразились все те же эмоции, что и у Марса: азарт, желание, адреналин. Он упустил момент, когда Рафаэлло оседлал его, упершись руками в спинку дивана. Вот уже их лица почти в миллиметре друг от друга и Марс мог разглядеть непослушные кудри, упавшие на его лоб, чуть влажные губы и светлую кожу без единого намёка на щетину. Чёртов метросексуал, усмехнулся Марс.
Рафаэлло потянул из его джинсов всё, что туда было заправлено: футболку, рубашку, майку.
− Боже, как капуста, в самом деле,− шепнул он.
Заведя руку за ремень, он провел пальцами по его голой пояснице. От такой близости Марсу стало жарко, а стояк Рафаэлло уже ощутимо упирался ему в живот.
− Ну и как? – голос у Марс стал ниже.
− Шикарно, – у Рафаэлло такой же, хриплый и срывающийся.
Он потёрся об него бёдрами, трогая его плечи, грудь, пробираясь под майку, как под кожу.
Рафаэлло тихонько постанывал, вцепился в его волосы, а потом Марс ощутил губы на своих губах. Он глухо застонал, а Рафаэлло поглотил этот звук, накрыв полностью его рот. Язык оказался внутри, тёплый, влажный, требующий ответа. Марс не стал стоить из себя жертву нападения, не те у него габариты. Впрочем, с самого начала Марс предполагал именно такой результат, а губы и язык у Рафаэлло оказались очень умелыми – никаких слюней или женской нежности. Целоваться с ним было одно удовольствие.
Все было прекрасно, пока руки Рафаэлло не накрыли его пах. Там у Марса в данный момент было всё не так твёрдо, как хотелось бы.
− Так мы продолжим или вызвать вам такси? – по-джентельменски шепнул ему Рафаэлло, чуть отстранившись и улыбнувшись.
Марс сцепил зубы от этой снисходительной, жалостливой улыбки. За кого он его принимает? Зверь внутри проснулся внезапно, и вскоре Рафаэлло уже лежал на диване, подмятый под него.
− Послушай, Белоснежка, мой стояк всецело зависит от тебя. – Марс раздвинул его ноги, закинув себе на плечи.− И если тебе удастся сделать всё правильно, то раньше, чем через пять часов, ты с меня не слезешь. Так ты готов продолжить или мне уйти?
В глаза Рафаэлло мелькнул дикий огонёк, его руки обвили шею Марса и притянули.
− Не уходи,− прошептал он прямо в губы.
Именно на этот ответ они оба рассчитывали.
***
Суп из крольчатины оказался на редкость безвкусным. Но Йети списал это на то, что у него нет соли и специй, а чтобы забить желудок и так пойдёт. И действительно, пошло, Сникерс никогда ничего не ел с таким аппетитом, как эту похлёбку с мясом.
− Ты как будто из голодного края,− усмехнулся Йети.
Конечно, набитый мясом рот делал Сникерса похожим на хомяка, но поделать он с собой ничего не мог. Он даже не заметил, как проглотил всё, что было в тарелке.
− По лицу вижу, что понравилось,− заметил Йети. – Надеюсь, путь к твоему сердцу я уже открыл.
Сникерс отодвинул тарелку и вытер рукавом униформы губы. В странных глазах Йети горел игривый огонек, а на лице светилась белоснежная улыбка. Она действительно была белоснежная. Сникерс даже присмотрелся – ровные белые зубы. Этот человек явно нездешний, а такие зубы не заслуга свежего воздуха и безконсервантного питания, а, скорее, хорошего и дорогого дантиста.
− А что ещё ты видишь по моему лицу?
− Ты красивый. И ты мне нравишься.
Наверное, трудно было бы выразиться точнее. Хотя свои подкаты к нему Йети, наверное, начал ещё в тот момент, когда притащил его к себе в лачугу. Сникерс не был идиотом, чтобы не понимать этого. Он часто слышал о гей-радаре, которым свои вычисляли своих почти со стопроцентной точностью. У самого Сникерса этот радар чаще всего не работал, возможно, потому, что отношения он считал чем-то особенным и верил, что нужно найти не просто «своего» человека, а настоящую вторую половинку.
Где-то в глубине души кольнуло, и в голове со звоном пронеслась мысль «Идиот!». Наверное, сказывалось долгое убеждение самого себя в том, что он, Сникерс Форрест, совершенно гетеросексуальный парень и то, что мужские задницы в душе привлекают его гораздо больше женских – это всего лишь зависть. Натс был тем, кто «открыл» его, но и тогда Сникерс вбил себе в голову, что это только расширение сексуальных горизонтов, не более. Даже осознание того, что у него очень долгое время не было девушки, нисколько его не тревожило.
− Эй, я сказал что-то не то? – Йети коснулся его волос.− Этот твой Натс чем-то тебя обидел?
Сникерс вздрогнул и скинул руку со своей головы.
− Откуда ты…
− Пока ты бредил, я получил от тебя оплеухи за него.
Сникерс удивлённо округлил глаза.
− Я… прости. Я не сделал тебе больно или… не сболтнул лишнего?
− Ну, ты умолял меня трахнуть тебя пожёстче, раздевался, хватал и трогал меня за член. Я еле сдерживался, чтобы не исполнить все твои желания.
Сникерс понял, что у него горят уши, а если горят они, значит и всё лицо.
− Я пошутил, − усмехнулся Йети. − А тебя легко заставить краснеть.
− Чёрт,− фыркнул Сникерс. − Так это были твои фантазии.
Йети на секунду застыл, а потом засмеялся. Он наверняка подумал, что Сникерс накинется на него с кулаками и даже ожидал этого, отойдя чуть дальше. Но Сникерс не стал, в конце концов, Йети конечно говнюк, но беззлобный, а у Сникерса не роль Беллы Свон.
− У тебя тут даже радио нет?
− Радио есть, только в такую непогоду оно не ловит сигнал.
− Тогда чем займёмся?
На лице Йети появилась та самая улыбка, которая отражает все пошлые мысли.
− Я вижу ответ в твоих глазах,− с досадой проговорил он, − значит, «нет»?
Сникерс даже рассмеялся, потому что это его «значит» сопровождалось видом побитой собаки.
− Что же, тогда у меня есть только карты.
− Неплохо,− кивнул Сникерс,− Только не покер, давай попроще, в «дурака».
− На раздевание?
− Ты меня раздевал уже два раза, если не ошибаюсь.
− Трусы не снимал ни разу,− оправдался Йети.
− Кто тебе мешал, пока была возможность?
− Действительно,− усмехнулся Йети, достав с полки, где стояли книги для сжигания, карты. − В следующий раз буду умнее, и у меня будет твоё личное разрешение.
− Правда или вызов, как тебе такие ставки?
− Приемлемые, − согласился Йети, убирая со стола и раскладывая карты.
читать дальшеКарты оказались старыми и пожелтевшими, с кое-где надгрызенными уголками. Может, этот Йети часто играет сам с собой, а может, он тут совершенно не один? Мысль о том, что Йети здесь не один, полоснула холодной догадкой. Но ведь за всё это время тут никто не появлялся, а находиться где-то за пределами дома дольше тридцати минут было нельзя. Сникерс отбросил эту идею.
− Эй, твой ход.
Сникерс опомнился, не сразу сообразив, что перед ним лежит двойка бубен, а козырем являются червы. Карты на руках у него были неплохие, но один неумный ход – и он проиграет. Сникерсу не хотелось в очередной раз что-то рассказывать о себе, лучше, если будет говорить Йети. А спросить Сникерс хотел многое.
Однако первый раунд завершился ничьей. Сникерс разочарованно цокнул, забрал карты и, перемешав, раздал заново. Второй раунд закончился полной и безоговорочной победой Сникерса, которому показалось, что это было слишком легко. Йети вначале собрал у себя целую охапку карт, а потом не успел от них избавиться.
− Какая несчастливая раздача,− без тени грусти проговорил он.
И это ещё больше уверило Сникерса, что ему поддались.
− Правда или вызов? – он решил не упускать шанс.
Йети на секунду задумался, пригладив бороду, будто по привычке.
− Правда, – он задержал свой взгляд на Сникерсе,− Ты же хочешь этого.
− Откуда ты родом?
− Ну, я родился в Лондоне, а потом с родителями перебрался в Америку.
− А конкретней?
Йети облизнул верхнюю губу и усмехнулся.
− Для этого вопроса тебе нужно выиграть ещё раз.
Сникерс чертыхнулся, остервенело перемешивая карты. Но азарт начал набирать обороты. И когда Сникерс проиграл, он, почему-то, ничуть не расстроился, ведь впереди был новый раунд.
− Вызов,− быстро проговорил Сникерс.
Йети задумчиво осмотрел свою комнату, а потом посмотрел на него и взгляд скользнул по лицу.
− Поцелуй меня.
Сникерс не ожидал этого, хотя в его случае об этом нужно было думать в первую очередь. Но больше всего Сникерсу не понравилась та серьезность, с которой Йети попросил его об этом. Вначале Сникерс попытался отшутиться, но Йети с такой же серьёзностью сказал, что он сам предложил эти ставки.
− Хорошо,− согласился Сникерс, поднимаясь со своего места и подходя к нему.
Йети следил за ним, не отрываясь, его губы чуть приоткрылись, словно приглашая. Сникерс склонился к нему, кладя руки на его щёки. Признаться, он думал, что борода будет грубее, но светлые волосы оказались мягкими. Сникерс прижался на секунду к его щеке, и, улыбаясь, отстранился.
− Надо уточнять.
Он уже хотел вернуться на своё место с видом победителя, мол, не один Йети умеет уходить от ответа, но был грубо схвачен и прижат к телу Йети. Сникерс не сразу понял, что случилось, а руки Йети в его волосах, и губы на его губах в какой-то момент лишили его самообладания. Он растерялся, а вот Йети нет. Его захват был крепким, а поцелуй напористым и сносящим крышу. Видимо, Йети не нравились отказы, и он просто потерял терпение.
В рот скользнул чужой язык, бесстыдный и завоёвывающий. Сникерс чувствовал, что его поглощают без остатка, берут, не спрашивая, и … он хотел этого. Безумие, говорят, заразно. Борода Йети щекотала кожу, и это немного раздражало. И вообще Сникерсу казалось, что он слишком долго не целовался, он ощущал напор Йети, который не позволял даже подумать о том, чтобы отстраниться, пока вдруг не оттолкнул сам.
− Нужно принести ещё дров,− невпопад пробормотал Йети, проходя мимо остолбеневшего Сникерса.
− Эй, подожди…
Но дверь домика, закрываясь, скрипнула, впуская внутрь промозглый ветер и снег. Это была полная ерунда. Йети чуть ли не светился от того, что Сникерс просто смотрел на него, а когда Сникерс дал понять, что совсем не против, оказалось, что Йети вовсе не «за».
Стоя посреди маленького домика, Сникерс почувствовал себя дважды брошенным. Не зная, чем заняться, он подошёл к стеллажу с книгами. Лучше было бы отказаться от игры и почитать что-нибудь, например, Жюль Верна и не попасть в эту глупую ситуацию.
Правда, губы по-прежнему горели. Сникерс и правда давно не целовался, совсем не исключено, что скоро губы будут выглядеть как пельмени, благодаря стараниям Йети. Сникерс с досадой прижался лбом к книгам. Его по праву можно было назвать Мистер Глупец. Всего несколько часов назад он готов был этого Йети убить, а сейчас не находит себе места из-за какого-то прерванного поцелуя.
− Не поддаваться, не поддаваться, − пробубнил Сникерс, беря книгу.
Правда, строчки перед глазами расплывались и вообще казались невидимыми, он бездумно листал страницы, вроде бы и читал, а смысл и значения до него не доходили. Йети всё не возвращался. Хотя Сникерс решил, что это к лучшему, сейчас он ещё почитает, и снова будет вести себя, как ни в чём не бывало. Но губы саднили и начали сохнуть.
Он перевернул страницу и на пол вдруг упал листок. Сникерс поднял его. Это была всего лишь открытка, старая, выцветшая с изображением Эйфелевой башни и молодого парня. Это точно был не Йети, не похож, слишком худой и миниатюрный, и чёрные волосы, зачёсанные на бок, не сравнятся с белой гривой Йети. На обратной стороне открытки Сникерс прочитал: «Из Парижа с любовью! 1979 г.»
На открытке не было адреса, а значит, она была вложена в письмо или… Сникерс вздохнул, на всякий случай перетряхнул книгу и нашёл потемневший листок с растекающимися чернилами. Снова без конверта. В письме некий Файв за что-то просил прощения у Холса, желал всего наилучшего и просил помнить о нём только хорошее, но больше всего Сникерса поразили последние строки: «Я всегда буду помнить тёплые ночи в лесном доме». Тёплые ночи? Дом в лесу? Сникерс нахмурился.
− Это не моё.
Услышав голос Йети, Сникерс быстро закрыл книгу.
− Я не…
− Всё в порядке,− Йети вдруг забрал книгу, вытащив фото и письмо, и кинул их в тлеющие угли. – Я же сказал, это не моё.
Сникерс ни о чём не спрашивал, только посмотрел на стеллаж старых книг. Возможно, Йети нашёл их, а может и нет, но это письмо говорило о том, что Йети не первый жилец этого дома, когда-то здесь были и другие люди. Что они здесь делали?
Сникерс взглянул на него. Йети скорее был похож на пленника этого дома, чем на добровольного жильца. И так хотелось расспросить его обо всём, но в картах Сникерсу не везло, а просто так Йети вряд ли будет говорить.
Он развёл огонь. За окном уже привычно стемнело, а ветер потряхивал старый дом, который жалобно стонал при сильных порывах.
− Я лягу как тогда, – нарушил молчание Сникерс.
Он помнил как ему было неудобно и холодно на полу.
− Ты тогда замёрз, я слышал, как у тебя стучали зубы.
Сникерс нахмурился, соглашаться с ним не хотелось.
− Спи на кровати, − Йети поднял руки в жесте «сдаюсь». − Все свои грязные фантазии я оставил за дверью.
Во рту стало сухо, Сникерс не знал, как понимать Йети: буквально или всё же фигурально.
− А ты…
Йети почесал лоб.
− Я буду спать рядом.
Сникерс не хотел, но из его горла само вырвалось «хорошо».
На кровати и правда было удобней и теплее, но сон к нему всё равно не шёл, и к Йети тоже. Пускай они легли к друг другу спинами, Сникерс всё равно ощущал как тот то и дело вертит головой, пока совсем не отдал ему подушку. В доме всё ещё было тепло, но огонь в печке уже почти потух, поэтому кроме редкого потрескивания они слышали только колыбельную ветра и дома, поющих почти в унисон. Сникерс чувствовал тепло рядом с собой. Пожалуй, в совместном сне он любил именно эту часть.
− Натс – мой любовник,− проговорил он вдруг тихо,− уже бывший.
На секунду Сникерсу показалось, что Йети спит. Если это так, то это даже к лучшему. Он сам не знал, зачем сказал об этом. Дурацкий порыв.
− Я понял, когда остался без клока волос,− раздалось так же тихо за спиной. Кровать заскрипела под соседним телом, и Сникерс ощутил, как к нему прижались сзади. Ровное дыхание обдало шею, и по телу пробежала дрожь.
− Меня зовут Пикник.
Сникерс улыбнулся. Это имя нравилось ему больше, чем Йети.
Марс сразу понял, что проснулся не у себя. Во-первых, кровать была невероятно мягкой и удобной, его старенький, промятый диванчик такого комфорта не давал, во-вторых − запах. Запах свежего кофе и булочек. Таких ароматов в его квартире никогда не было. В-третьих, в комнате было невероятно светло, а постельное бельё пахло свежестью.
− Чёрт,− пробубнил Марс, кое-как отрывая тяжёлую голову от подушки.
Хотелось немедленно вернуть её на место и, наверное, он бы так и сделал, если бы не увидел Рафаэлло. Не голого, к сожалению, а достаточно предсказуемо одетого. Именно так Марс всегда и представлял утро богатенького пижона – в одних трусах и шёлковом тёмно-красном халате. Но Рафаэлло шло.
− И тебе доброе утро.
Марс сощурился, переход на «ты» со стороны Рафаэлло резал слух, но не более. Ему подали стакан и таблетку. Очень предусмотрительно, у Рафаэлло, как заметил Марс, инстинкт мамочки был развит на приличном уровне.
− Спасибо.
Рафаэлло развернулся, ещё сильнее открыл окна, в его спальне они были панорамными. И зачем он это сделал? В комнате и так было светло.
− Я сварил кофе…
− И испёк булочки? – усмехнулся Марс, одним глотком осушив стакан.
− Нет, разогрел в микроволновке.
Тоже неплохо. И нет, Марс не страдал слабоумием и потерями памяти, чтобы не помнить прошлую ночь. Пусть он и намешал немного алкоголя, но доза была не такой, чтобы его вырубить. Рафаэлло был горячей штучкой. Пожалуй, эта ночь была лучшим, что у него было за последний год. Как только Марс подумал об этом, его член мгновенно отреагировал. К тому же вид Рафаэлло на фоне окна, где свет пронизывал ткань халата, нисколько не оставляя простора для фантазии, невероятно будоражил. Как бы содрать с него эти тряпки? Зачем он вообще их надел?
− Не собираешься вставать?
Рафаэлло повернулся к нему и подошёл к краю кровати. Марс как раз вернулся в горизонтальное положение, скрестив над головой руки.
− Предпочитаю сервис в постель.
Рафаэлло улыбнулся. Поставив одно колено на кровать, он прогнулся и буквально скользнул под бок Марса. Ощущать его рядом было необычно и в то же время приятно. Рафаэлло весь был такой воздушный и податливый, что Марс боялся сломать его. Хотя вспоминая прошлую ночь, он неплохо выдерживал все его щипки и хватку. И ему это даже нравилось.
Небольшие красные пятна красовались на ключице, шее, даже возле соска. Марс неосознанно к ним потянулся, тронул своими шершавыми пальцами, услышав одобрительный вздох. Он сгрёб Рафаэлло в охапку и затащил на себя. Томный взгляд из-под опущенных ресниц заражал своим желанием. Рафаэлло поудобнее уселся на нем, позволяя касаться своих ягодиц, обтянутых тканью. Чёртовы трусы, в очередной раз подумал Марс, но тут же забыл о них, когда Рафаэлло поцеловал его в шею. До чего же приятно. Уже знакомая дрожь вновь охватила всё тело и Марс облизнулся.
Он понимал Рафаэлло, многие так делают – соблазняют копа в надежде на лояльность, а то и вовсе безнаказанность.
− Запомни, Белоснежка, − он прикусил губами его мочку. − За секс я не плачу принципиально. И если ты думаешь, что это что-то изменит, и ты на что-то можешь рассчитывать – ты глубоко заблуждаешься.
− Что?
Рафаэлло отстранился как раз тогда, когда Марс собирался поцеловать его.
− Ты думаешь, что я с тобой из-за…
− Сейчас ты скажешь, что сходишь по мне с ума, и нет никаких корыстных мыслей, − Марс закатил глаза. − И всё это чистая химия тел и взаимная симпатия. Я всё понимаю, Белоснежка, я такое проходил.
− Да пошёл ты!
Рафаэлло буквально подпрыгнул с кровати, запахивая свой халат. Его лицо, всего несколько секунд назад излучавшее тепло и желание, исказилось гримасой гнева.
− Что? – Марс пожал плечами. − Я предлагаю быть честными друг с другом, чтобы потом ты не орал на суде, что подставлял свой зад копу, который тебе что-то обещал. Я никому ничего не обещаю.
Рафаэлло отвернулся. На душе Марса заскребли кошки. Ему показалось, что он совершает ошибку.
− Уходите, капитан.
Официальный тон был холоднее зимней стужи за окном. Марс поднялся, нашел своё бельё и джинсы, неторопливо оделся. Он не считал себя виноватым, он сказал всё, как оно было. Или Рафаэлло думал, что запудрил ему мозги? Но обо всём сказанном Марс вдруг пожалел. И почему-то злился. На себя.
− Я могу рассчитывать на кофе?
Иногда внезапный лёгкий вопрос – то, что нужно, чтобы разрядить обстановку. Но для Рафаэлло он, похоже, стал последней каплей. Тот развернулся и быстро вышел из комнаты. Это означало «нет». Закончив с носками, Марс спустился вниз.
Куртку и ботинки он нашёл в том, что, наверное, на языке богачей называется прихожая, с точки зрения Марса это была отдельная комната с диваном и всевозможными шкафчиками.
− Капитан, ваш кофе,− раздалось за спиной, когда Марс уже оказался на улице. − Удачного дня.
Горячая, горькая жижа оказалась у него на лице. Марс от неожиданности даже не успел выразить свои мысли, только занести кулак над уже закрытой перед носом дверью.
− Сучка,− процедил он, вытирая уже остывший кофе с лица. У него безумно охуительное утро.
***
− Шеф, ну нельзя же так отключать телефон,− Твикс атаковал его прямо у порога участка,− Я даже дозвонился до вашего дядюшки Бена.
Твикс был отличным помощником, он мог откопать даже домашний адрес Сатаны, если понадобиться. А дядюшка Бен как раз был тем самым Сатаной.
− И что мой дядюшка сказал?
Марс направился в свой кабинет и уже там стянул с себя свитер. Он всё ещё пах утренним кофе, а скула горела от лёгкого ожога. Чёртов. Рафаэлло. Ферреро.
− Вам дословно или смысл? – Твикс, не отставая, проследовал за ним.
− Дословно.
− «Отсоси, Марс»,− Твикс сказал это, прикрыв папкой половину лица.
− Он меня по-прежнему любит,− шмыгнул носом Марс,− Отправь в химчистку.
Твикс непонимающе взял его свитер, зачем-то понюхал, но даже не скривился. Видимо, не ощутил неприятных запахов.
− Я к ночи обзвонил все морги,− укоризненно заявил Твикс. – А ты, я смотрю, неплохо развлекся.
Он указал на его шею. Марс вначале не понял, а потом чертыхнулся и подошёл к зеркалу. Грёбаный засос, оставленный Рафаэлло. Он поправил ворот рубашки, закрывая отметину. Годы, когда он этим гордился, давно прошли. Твикс вовремя сообразил, что эту тему поднимать не стоит. Вообще сообразительный малый, Марс нисколько не пожалел, взяв его на эту должность.
− У меня две новости, одна хорошая, другая просто замечательная.
Лицо Твикса так и светилось, хоть вместо лампочки используй. Марс наконец-то сел на свой крутящийся стул и нашёл сигареты.
− Раз такой расклад, начни с хорошей,− он щелкнул зажигалкой и затянулся.
− Синоптики обещают, что сегодня вечером ураган стихнет, а завтра будет ясный день. Команда по поискам сержанта Сникерса Форреста уже сформирована, в него входит один штатский.
− Это Натс, что ли?
− Он самый.
Марс кивнул. Действительно, может быть, это утро изменится и станет хорошим.
− А замечательная?
− Вы просили меня узнать, что Рафаэлло Ферреро делал в больнице. Судя по документам, он занимается благотворительностью, но есть один пациент, которого он навещает очень часто, он числится как Тик Так… У Марса даже дух перехватило, когда он услышал о том, что Твикс что-то накопал. Но, судя по всему, ничего особенного. И его это даже радовало. Сажать Рафаэлло в отстойник казалось неправильным.
− Тик Так и всё? Или Тик – это имя, а Так – фамилия? Или наоборот? – нахмурился Марс.
− Ты, сейчас типа тупой коп, да? – вздохнул Твикс. – Но этот человек неизлечимо болен − лейкозом, ему ищут донора, но пока неудачно.
Марс выпустил клуб дыма, лёгкие как будто расправились, и всё тело окутало приятным спокойствием.
− Неизлечимо болен… донор, говоришь?
Марс несколько секунд просидел молча, будто обдумывая свои действия. Конечно, этот Тик может входить в категорию тех людей, которые считают Рафаэлло ангелом, а может и нет. И Марс решил, что хочет проверить это ещё раз. Ангел так Ангел, в этот раз он не будет против.
− Пойду, наведаюсь к этому Тик Таку.
Не найдя пепельницы, Марс затушил сигарету о край стола, собственно, он так делал довольно часто.
Марс ненавидел больницы. Хотя он бывал в них довольно часто, его раздражало тут всё: и запах, и люди, и цвет стен.
К Тик Таку его пропустили только после полного облачения в стерильный костюм. На голову водрузили шапочку и закрыли лицо маской. До чего же в этом было жарко!
Боксы, где лежали такие больные, отгородившись от всего мира, напоминали Марсу прозрачные коробки.
Тик Так оказался в боксе совсем один. Он сидел возле окна, такой маленький и бледный, что Марс ощутил себя слишком большим и неуклюжим в этой стеклянной коробке. Лицо Тик Така при виде него озарилось улыбкой. Бледные губы покрылись корочкой, а под глазами залегли тёмные круги. На его лысой голове была зелёная бандана, единственное яркое пятно во всём боксе. Похоже, он оторвал его от чтения комиксов.
− Здравствуйте,− голос у Тик Така оказался звонкий и радостный.
Он медленно спустился с подоконника, как любопытная зверушка, присматриваясь к нему через прозрачное ограждение.
− Брат? – Тик разочарованно вздохнул.− Ох, я сказал ему не приходить сюда, так он прислал вас, да?
Брат? Марс не подал виду, что не знал этого. Хотя сейчас заметил, что они похожи, наверное, и волосы у Тика такие же кучерявые…
− Передайте ему, что я хорошо питаюсь, я не пропускаю приём лекарств и больше не сбегу из больницы. Пускай не беспокоится.
Тик Так говорил об этом с каким-то безразличием, он словно заучил это и повторял не один раз, только чтобы от него отстали.
− Меня не присылал Рафаэлло, − перебил его Марс. – Я пришёл сам, чтобы поговорить о нём.
− С братом что-то случилось? – Тик Так вмиг изменился, оказался возле Марса, кладя руки на стекло разделявшее их.
Значит, не было никакого безразличия? Просто усталость и раздражение. Короткие рукава больничной рубахи не скрывали истыканных вен и многочисленных синяков. На фоне бледного лица зелёные глаза казались чересчур огромными, будто бы и не его вовсе.
− Нет, он в порядке, просто я боюсь, что он связался с плохими людьми.
− С плохими людьми? – Тик Так искренне удивился и непонимающе заморгал,− Я не знаю, он мне ничего не говорил.
Марс не усомнился в его словах. Рафаэлло вряд ли стал бы посвящать этого невинного ребёнка в семейные дела Ферреро. Но Тик мог и сам что-то заметить, только не понимать этого.
− Ты не замечал ничего странного?
Тик Так задумался.
− Ну, он бывает иногда странным и это наше бегство из Нью-Йорка… хотя мне никогда там не нравилось, там в больнице со мной обращались как с мясом. – Он показал Марсу свои руки,− Видите? Это они мне сделали, но у меня тогда был психоз, может, я сам виноват?
Мысли Тик Така скакали, как кенгуру в Австралии, и Марс едва успевал за ним.
− А тут мне нравится, и доктор тоже нравится, он сам ставит мне уколы,− Тик Так показал своё запястье. – Он прямо сюда ставит, в эту маленькую-маленькую венку и ни разу не было синяка. Правда, доктор Дирол не любит, когда я на него смотрю, говорит, что так обязательно сделает мне больно, если…
− Э… Тик, давай вернёмся к вашему бегству из Нью−Йорка?
Тик Так словно опомнился.
− Да, да, я помню тот день, Раф пришёл домой злой, сказал, чтобы мы собирали вещи, я тогда ещё дома мог находиться. Мне показалось, он поссорился с дядей.
− А как зовут вашего дядю?
− Ронднуар,− искренне признался Тик Так.
Ну, вот и всё. Значит, Рафаэлло врал ему, когда говорил, что не знает этих людей, врал ему, смотря прямо в глаза. Разочарование давило пуще удавки, это знание не принесло ему радости.
− Послушай, Тик,− мягко произнёс Марс. – Помоги мне спасти твоего брата.
Глаза Тик Така загорелись.
− Конечно, я всё сделаю! – он просто дышал энтузиазмом.
− Если заметишь что-то странное, немедленно сообщи мне, я предупрежу медсестру, ты можешь передавать ей сообщения, которые она передаст мне. Но только Рафаэлло не должен об этом знать.
Марс прижал палец к губам, на что Тик Так сделал то же самое. Он видел по его лицу, что для Тик Така это больше напоминало игру. Пускай так и думает.
− Мы будем как Бэтмен и Робин? – шепнул Тик Так и хихикнул, подняв свой комикс, где красовались качки в обтягивающих трико.
Жуткая рисовка. Хорошо, что на лице Марса была маска, и Тик не видел его скривившихся губ.
− Постой, я не знаю, как тебя зовут… хотя нет, не говори мне. Вдруг Рафаэлло будет пытать меня, и я всё выдам.
Марс даже не нашёлся, что ему сказать. Тик Так казался глупым ребёнком, делающим вид, что просто подхватил кишечную палочку и вот-вот поправится. Но за этой маской Марс видел страх и жажду жизни.
− Я рассчитываю на тебя, Робин.
Тик Так улыбнулся и обнял его перед уходом. Он был совсем лёгкий и невесомый, и Марс почувствовал себя настоящим козлом.
Покидал бокс Марс почти на ватных ногах. Он никогда не воспринимал людей, особенно подозреваемых и их родственников, близко к сердцу. Для него они были всего лишь кусочками головоломки. Так почему же сейчас всё было по-другому? Марс думал, что уже давно стал черствее камня. Но ситуация со Сникерсом его подкосила, и этот мальчик тоже умирал.
***
− Простите, а я могу сдать кровь?
− Конечно, можете,− медсестра улыбнулась, и тут же достала бланк с анкетой. – Хотите для кого-то конкретно?
− Да, для Тик Така,− Марс взял ручку и принялся черкать своё имя, а когда дошёл до графы «употребление алкоголя», застыл. – Я пил вчера, как быть?
Медсестра тяжело вздохнула.
− Тогда только минимум через два дня и постарайтесь вести здоровый образ жизни, может быть, вы будете его спасителем.
Спасителем? Марс всегда считал себя карателем, но никак не спасителем. Но ведь попробовать можно.
Он уже хотел спросить насколько здоровый образ, но посчитал это неуместным. Понятие «здоровый» для медиков никак не равнялось понятию «здоровый» для Марса. Это он знал точно.
Уже на улице Марс на автомате засунул сигарету в рот, почти закурил, но тут же потушил огонь. Он никогда не задумывался, насколько сильна у него эта привычка. Оказывается, он её уже даже не осознаёт. Только начатая пачка сигарет полетела в урну вместе с зажигалкой.
Сникерс не рассчитывал на такое пробуждение. Не рассчитывал, что в зад ему будет упираться чужой стояк, а его собственный будет находиться в умелых руках Йети… хотя нет, уже не Йети.
− Пикник…
− Что?
Тёплое дыхание коснулось его загривка.
− Я, мне…
− Только не говори, что тебе не нравится.
Нет, этого Сникерс не мог сказать. Ему очень нравилось. Особенно, когда Пикник забрался под его брюки. Ощущение пальцев на чувствительном члене выгнало все мысли из головы. Будто всё так и должно быть. Как же на них много одежды, как же жарко и как хочется оказаться совсем голым! Пикник будто читал его как книгу, трогал так, как Сникерс хотел, целовал шею горячими губами и Сникерс чуть не ляпнул, где бы хотел почувствовать эти губы. Но, кажется, Пикник и так об этом догадывался.
− Хочу ощутить у себя во рту твой член.
Ох, чёрт! Он точно читал его мысли.
Кровать вдруг стала жутко неудобной, простыни скомкались, а одеяло только мешало. Боль в плече стала почти незаметной. Да он уже и забыл о ней. Сникерс тронул рукой его стояк. А Пикник вдруг вздрогнул и крепко прижался к нему.
− Прости,− шепнул он. – Мне сейчас не много надо, ох, чёрт…
Он кончил. Кончил только от того, что тёрся об него и от того, что Сникерс потрогал его. Сникерс хотел сдержаться, стоически терпел, но пыхтение Пикника за спиной было последней каплей, и он заржал.
− Не смешно,− буркнул Пикник, поднимаясь.
Рядом тут же стало холодно, и всё веселье Сникерса как рукой сняло.
− Прости…− начал было он, но Пикник вдруг резко навалился на него, тяжёлый и всё ещё горячий.
− Я ещё отыграюсь,− пообещал он и цапнул Сникерса за нос.
Вот, теперь он окончательно проснулся. Сникерс хотел сказать, что такое со всеми бывает, но передумал и заикаться об этом. Просиди он тут один несколько месяцев, кончал бы за три минуты, только потеревшись об матрац. К тому же Пикник обещал отыграться и Сникерс ждал этого с нетерпением.
Но видя немного растерянный взгляд Пикника, Сникерс подумал, что придётся брать всё в свои руки или в рот, не важно.
− Что ты ищешь? – озадаченно спросил Сникерс, замечая, как у Пикника краснеют уши.
− Чем вытереться. Штаны, конечно, особо не промокают, но, знаешь ли, неудобно ходить с мокрыми трусами.
− Может, я помогу?
− Да, посмотри…
Сникерсу достаточно было этого «да», он поймал Пикника и толкнул на кровать. Уж в чём, а в захвате и прижатии к земле ему не было равных. Пикник не сопротивлялся, когда Сникерс оказался сверху, даже промычал что-то одобрительное.
− Офицер, я надеюсь на вашу помощь, – драматично заявил Пикник.
Сникерс оскалился, стянул его штаны вниз. Ему открылись светлые волосы, блестящие от спермы, и такой же блестящий член, но ещё не совсем вялый.
− Блондины,− прокомментировал Сникерс, проведя рукой по нежной плоти.
Пикник вздрогнул.
− Что?
− Ты спрашивал, кого я предпочитаю – блондинов.
Он был всё ещё влажный. Вообще, Сникерс не был поклонником минетов, но почему-то сейчас безумно хотел. И правда, на вкус Пикник оказался таким же шикарным, как и на вид. Он тут же взял его член в рот, ощутив правую руку Пикника у себя в волосах. Значит, любит контролировать.
Сникерс был не против, к тому же ощущение того, как у тебя во рту набухает чужая плоть – ни с чем несравнимое удовольствие. А судя вздохам и стонам Пикника, тот был с ним полностью согласен.
Его член и сам начал отзываться, поэтому Сникерс не удержался и приласкал ещё и себя, не забыв при этом стянуть с себя штаны.
− Стой, стой…− услышал он, а затем пальцы скомкали его волосы и потянули вверх.
Сникерс не успел даже охнуть, когда горячие капли спермы попали ему на лицо, но большая часть, конечно, осталась на руке. Сам он кончил почти следом только от мысли, что всё это могло оказаться у него во рту.
− Ох, чёрт,− расслабленно выдохнул Пикник. – Вы офигенны, офицер.
Сникерс провёл по губам, ощущая солоноватую и вязкую сперму. Заметив это, Пикник притянул его к себе, сам вытер ему лицо и поцеловал. Сникерс не ожидал этого. Вообще, целоваться после минета он никогда не пробовал. Натс этого не делал.
Сникерс отстранился, как только вспомнил его. Наверное, Пикник ощутил эту внезапно возникшую холодность.
− Эй, − Сникерс ощутил его руки на своём подбородке. – Думаешь о ком-то, кроме меня?
Дурацкий вопрос, но Сникерс почувствовал себя пойманным с поличным.
− Забей,− отмахнулся он, попытавшись отстраниться.
Но Пикник лишь сильнее сжал его подбородок.
− Никаких других мужиков,− это был угрожающий тон. – Ты только мой, запомнил? Сникерс не успел ответить, когда его губы грубо смяли собственническим поцелуем. Почти больно, почти на грани укусов, так, словно и правда хотели пометить. Этот шквал сносил Сникерсу голову напрочь, и он сам цеплялся за Пикника, шепча в его губы.
− Твой.
Это был какой-то любовный угар. Пикник если и давал передышку его губам, то только на минуту, а потом снова целовал. Зажимал его у любой стены, даже пару раз повалил на стол, когда они вдруг проголодались. Но Пикник дал понять, что голод у него другого характера. Сникерсу это нравилась. Он бы сравнил это со временем, когда учился, если бы тогда ещё понимал себя, а так он не упускал момента пощупать какую-нибудь черлидершу и в голове львиную долю мыслей занимал секс, а не учёба. Сейчас он словно вернулся в это время.
В голове не было никаких мыслей, только бы больше прикосновений, больше обнажённой кожи, больше Пикника рядом. Тот не отставал, словно читал его мысли, или они были на одной волне. Сникерс не знал, что происходит, с ним такое было впервые. Впервые хотелось полностью раствориться в человеке, не только получить с ним всевозможные удовольствия, хотя этого у него было сполна, ему хотелось просто быть с этим человеком, хотя бы стоять рядом.
− Мы можем кое-что сделать?
И зачем он спрашивает? И Сникерс и так уже был готов на всё, разве его отсос не говорил об этом?
− Да,− подтвердил он, снова обнимая Пикника и целуя его почти по-дружески.
Вообще Сникерс надеялся, что сейчас они переместятся на горизонтальную поверхность, но, наверное, он слишком много ждал, потому что Пикник отстранился.
читать дальшеСникерс удивлённо кивнул. И Пикник, с его одобрения, напялил свой тулуп и покинул домик. Сникерс так и стоял несколько минут, чувствуя, что без Пикника стены дома кажутся холодными и давят. Он подошёл к окну, но из-за сильного ветра и снегопада он практически ничего не видел. Возможно, это было и к лучшему. Небольшая передышка позволит мыслям прийти в норму, а чувствам чуть поостыть. Сникерс даже выдохнул. Что же он, чёрт возьми, делает? С Пикником было настолько хорошо, что это казалось неправдой. И это учитывая то, что о нём он знал куда меньше, чем хотелось бы. Но что он будет делать с этой информацией? Сникерс вдруг поймал себя на мысли, что ему совершенно плевать откуда Пикник родом, что он забыл в этой глуши. А если он в этой глуши навсегда, то Сникерс уже готов утолять его сексуальный голод. Всё, что происходило, имело только одно объяснение – Сникерс сам этого хотел.
− Ну что, пошли,− Пикник появился в дверях неожиданно.
С ним в дом залетели прохлада и снег. Сникерс едва успел взять свою куртку, хотел надеть шапку, но Пикник поволок его за собой. Они миновали небольшую, засыпанную снегом дощатую дорожку, обогнули дом и оказались возле небольшой пристройки, из трубы которой валил белый дым. Сникерс морщился от снега, липнущего на ресницы, он непонимающе проследовал за Пикником, когда тот отворил скрипучую дверь.
− Я доделал её этим летом,− гордо заявил тот, и начал раздеваться.
В маленьком помещении оказалось теплее, чем в доме. Сникерс последовал его примеру.
− А что это?
− Паровая комната.
− Паровая что? – удивлённо засмеялся Сникерс.
Пикник уже стоял полуголый, в одних только расстёгнутых тёплых штанах. А вот Сникерс успел и от них избавиться, как и от белья. Вообще, он не думал, что Пикник так остолбенеет, учитывая, что почти голым он его видел не один раз. А тут, кажется, он даже язык проглотил.
− Что-то типа сауны.
− И много ты об этом знаешь? Я имею в виду, о строительстве.
Пикник стянул штаны и бельё, подошёл к Сникерсу.
− Немного,− он прижал его к себе,− Но одно знаю точно, что ты там будешь голый, и я смогу потереть тебе спинку.
Он шлёпнул Сникерса по заднице, а потом сжал её руками почти до боли, так, что Сникерс зашипел. Но в следующую минуту его губы накрыли чужие, жадные, мокрые, нетерпеливые.
− Если мы продолжим, я твою сауну так и не увижу…− выдохнул Сникерс между поцелуями.
− А ты думаешь, я позвал её смотреть?
Сникерс засмеялся и снова прижался к нему. Но стоять в этом маленьком помещении становилось прохладно, и Пикник потянул его за собой, в следующую, небольшую, но тёплую комнату. Сникерс только успел что-то рассмотреть, как его окатили тёплой водой.
− Чёрт! – от неожиданности выругался он. Его волосы застилали глаза, он поморщился, убирая их. В следующее мгновение Пикник вылил воду и на себя, и встряхнул головой как бродячий пёс.
− Да, ладно, это же здорово,− усмехнулся он, в руках у него уже была мочалка с серым мылом, которое пахло точно не цветами.
Сникерс криво усмехнулся, стирая остатки воды с лица, а Пикник тем временем густо намыливал мочалку. Вообще, Сникерс не понимал, как тот может что-то делать, когда у обоих стояк. Не лучше ли сначала помочь друг другу разрядиться? Но как только Пикник прижался к нему, Сникерса будто повело. Ощущение его тела, нагого, твёрдого и мокрого, действовало на Сникерса похлеще любого «попперса», эффект был даже более длительный.
Пикник почти по-родственному поцеловал его в лоб, провёл мочалкой по плечам, спине, груди, мазнул по соскам, которые тут же затвердели. Сникерс сам себе сейчас напоминал оголённый нерв, с которым работает опытный доктор. Пикник только усмехнулся, продолжая экзекуцию.
Он старательно проводил мочалкой, так что Сникерсу порой становилось больно. Кожа краснела, и казалось, что она вот-вот слезет. Пикники перешёл к члену, откинув мочалку в сторону и просто лаская руками. Наслаждение от умелых движений нарастало внутри, периодически накатывало волнами, и, кажется, мозг отключился.
− Ты всегда актив? – странный вопрос Пикника заставил его прийти в себя.
− Что?
Руки Пикника ласкали не только его член, но и зад. Указательный палец уже кружил возле его входа. Сникерс усмехнулся, попытался расслабиться. Такое ему было не в новинку.
− Такой узкий,− едва сдерживаясь, выдохнул Пикник, толкая палец внутрь.
− Просто давно не…ах!
− Чёрт,− зашипел Пикник, отстраняясь.
Сникерс возможно обиделся бы, если бы не увидел, как тот сжимает свой член у основания. Он что собирался кончить от его слов? Пикник тяжело дышал, его губы подрагивали. Это зрелище так возбудило Сникерса, что он не мог думать ни о чём, только о том, чтобы Пикник кончил в него. Осознание того, что он хочет именно так, без презерватива, прошибло его с головы до пят. Он повернулся, облокотившись о тёплую стену. Сникерс знал, что поза провокационная, слышал, как Пикник застонал.
− Я хочу тебя,− только произнеся это, Сникерс ощутил Пикника за своей спиной.
− Боюсь сделать тебе больно.
− Хочу так,− Сникерс выгнулся, уперевшись своей задницей в его стояк. – Насухую.
Пикник повернул к себе его лицо, словно хотел убедиться, что ему действительно можно. Сникерс знал, как он сейчас выглядит – словно обдолбавшийся нарик. Пикник прижался к его рту и начал растягивать внизу. Сникерс стонал ему в губы, он сам не понимал, отчего эта ситуация так заводит, но боли было куда меньше, чем дикого желания ощутить его внутри.
− Я не могу больше.
Сникерс тоже не мог, ему было плевать, насколько он там растянут, только бы скорее. Головка показалась огромной. Сникерс выгнулся сильнее, потянул ягодицы в стороны, будто говоря «давай, ещё, глубже». Пикник за спиной вцепился в его бёдра, натягивая на свой член.
− Чёрт, какой же ты узкий,− шипел Пикник.
Сникерс усмехнулся, ощутив болезненно давление внутри, и сам толкнулся назад, насаживаясь, чувствуя, как Пикник вошёл в него полностью. Тот тут же накрыл его член рукой, сжимая кулак.
− Боюсь, не смогу двигаться,− промямлил он. − Но ты кончишь на мне.
− Ты…
Сникерс не успел ничего сказать, зад распирало от чужого члена, впереди ему дрочили, так что все мысли и какие-либо протесты выветрились напрочь. Сквозь пелену он слышал свои хриплые стоны, Пикник хоть и говорил, что не будет двигаться, но всё же инстинктивно подавался вперед. Сникерса накрыло с головой, судорога прошлась по всему телу, он кончил только от мысли, что в нём член Пикника. На волне оргазма, он не сразу понял, что Пикник быстро вышел из него, а на спину и ягодицы брызнула его горячее семя.
Пока Сникерс вспоминал, как дышать, они с Пикником осели на дощатый пол, как ни удивительно, чистый, хотя Сникерс бы и не заметил, если было по-другому. Зад дал о себе знать лёгким саднением внутри и небольшой болью у самого сфинктера. Сейчас бы тёплую ванну, но сил подняться не было.
Пикник поцеловал его в губы.
− Ну вот, теперь я могу спокойно тебя помыть,− проговорил он.
Сникерс блаженно улыбнулся.
− А потом мы вернёмся в кровать, и ты на себе поймёшь слова «затраханный до смерти».
А тут, наверное, Сникерсу стоило испугаться, но лавандовый взгляд совсем не предвещал ни боли, ни тем более смерти, только наслаждение. Сникерс потянул его за бороду к себе.
− Всё, что угодно.
От фантастического оргазма Сникерс никогда бы не отказался.
Марс так привык к своему кабинету в участке, что и правда, считал его домом. Никто из сотрудников уже не удивлялся, когда он выходил из кабинета с зубной щёткой во рту.
Вот и сейчас, в вечернее время, когда за дверьми было не так уже шумно, как днём, он прилёг на диван, прикрыв глаза. Почему-то о Сникерсе он почти не беспокоился, чутьё Форрестов его не подводило ещё никогда. С этим пацаном всё было в порядке, он был в этом полностью уверен. На все восемьдесят восемь процентов. Об оставшихся процентах Марс предпочитал не думать.
Однако когда на экране телевизора замаячило лицо Кюсхена и пошли кадры с места происшествия – «тропы смерти» – и спуска по склону, Марс чуть не озверел. Знал ведь, что доверять репортёрам нельзя.
− Я надеюсь, что сейчас все жители этого города помолятся вместе со мной, чтобы офицер оказался жив.
Марс даже кинул в телевизор пульт, из-за чего тот выключился. Грёбаный ублюдок наверняка сейчас получил высоченные рейтинги на его семье. А Риттер – предатель, позволил ему снимать спуск и развороченную машину. С ним он точно поговорит…
Сотовый телефон гулко пиликнул. Всякого рода пищалки Марс раздражали, поэтому он всегда ставил только вибрацию.
Вначале Марс от злости не обратил на это внимания, но сообщения приходили с завидной скоростью, поэтому это точно были не банки и не рекламщики. Протянув руку, он оживил сенсорный дисплей. В тёмном кабинете пришлось даже зажмуриться.
Он думал, что сообщения от Тик Така ему придётся ждать долго, раз с братом они поссорились, но, похоже, тот со всей ответственностью подошёл к их сделке.
«Сегодня я позвал брата. Он и правда был странный, какой-то раздражительный. Мне он, конечно, не грубил, но я чувствую, что с ним что-то не так. Скорее всего, он сегодня напьется. Он всегда, когда такой, напивается в стельку. Такое бывает редко, только когда случается что-то, что задевает его. Кто-то его довёл. Найди этого ублюдка!!!».
Вообще, знание того, что Рафаэлло, может быть, уже напился, ничем ему не помогло. С другой стороны сегодня явно случилось что-то, что так подкосило Рафаэлло. Но что? Вариантов в голове Марса было предостаточно, рассортировать их, конечно, мог только Твикс, но беспокоить помощника в выходной он не хотел. От мыслей Марса отвлёк телефонный звонок. Странно, что Линдт звонил ему.
− Капитан, у меня тут ваш клиент,− начал тот, не размениваясь на «здравствуйте».
− Позвони дежурным,− посоветовал Марс, некогда ему было разбираться с пьяной шпаной.
− Нет, он именно ваш, потому что сейчас я такого о вас наслушался, что мне уже хочется, чтобы вы сами это услышали. Я за справедливость.
− Чёрт, Линдт, что ты мне впариваешь?
− Думаю, вам знаком мистер Ферреро, поэтому…
− Блядь, я сейчас.
Марс нажал отбой и быстро собрался. Чёртов Ферреро, нахрена он попёрся в бар Линдта? Нажирался бы дома! Хотя Марс сам не любил делать это один. Уже садясь в машину, Марс подумал о сообщении Тик Така: «Кто-то его довёл».
***
Марс, конечно, не ожидал погрома, стрельбы из пистолетов, может только чего-то провокационного, но когда он вошёл в бар, тут всё было как всегда. Тусклый свет, небольшая горстка куряк, собравшихся возле телевизора и Линдт, медленно вытирающий бокалы возле дремлющего за стойкой Рафаэлло.
− Отрубился минут пятнадцать как,− заверил Линдт.
Марс подошёл, осторожно приподнял голову Рафаэлло и потрепал его. Тот на секунду открыл глаза.
− Сдохни,− процедил он и снова закрыл их.
− И это одно из самых безобидных пожеланий вам,− понимающе кивнул Линдт.
Марс чертыхнулся. Сейчас Рафаэлло не выглядел таким ухоженным и строгим, как обычно. От него несло, как из пивного бочка, вся одежда была перекошена, галстук отчего-то завязан на руке, пиджак лежал на стуле под задницей.
− Эй, вставай,− вновь попытался разбудить его Марс.
Но Рафаэлло только что-то невнятно пробурчал и попытался повернуться, чуть не свалился на пол, но Марс успел подхватить его. Тот повис у него на плече безвольной куклой.
− Платить будете вы, капитан? − на лице Линдта играла улыбка. Он подал Марсу счёт.
Если Марс мог, он бы сейчас этот счёт засунул Рафаэлло в задницу. Он что, чёрт возьми, заказывал выпивку из королевских погребов Франции?
Приперев Рафаэлло к стойке, он ощупал его карманы, но кроме телефона и нескольких визиток ничего не нашёл. Линдт отстукивал замысловатый ритм указательным пальцем.
Нет, конечно, Марс мог бы и отказаться, и Линдт бы ничего ему не сделал, но жадность проснулась только тогда, когда он отдал деньги из своего кошелька, а отступать было не в его правилах.
− Всего хорошего, капитан,− нечитаемая улыбка отразилась на лице Линдта. – Вы и ваш друг – желанные гости в моём баре.
Марс хотел уже было ответить, но в этот момент Рафаэлло завозился и застонал, держась за живот. Не хватало, чтобы его сейчас тут вывернуло, придётся ещё и за чистку платить. Встряхнув его, Марс зачем-то накинул на его плечи свою куртку, потому что ни пальто, ни пуховика, ни шапки не было, ничего не было, кроме смятого пиджачка.
Дотащив Рафаэлло до машины, он с трудом затолкал его на заднее сидение.
− В следующий раз заказывай бабские коктейли,− процедил он, усаживая его,− раз не умеешь пить.
Рафаэлло в ответ, что-то пьяно забурчал, несвязно и неразборчиво. Чертыхнувшись, Марс забрался на водительское сидение и завёл машину. Везти его в участок было не лучшим вариантом. Пускай он проведёт там ночь, а может и полночи, смотря когда очухается, но его адвокат точно проест ему плешь своими звонками, как только Рафаэлло доберётся до телефона. Свои права он знает.
Марсу хватило нескольких минут, чтобы решить этот вопрос. Он отвезёт его домой.
Рафаэлло на заднем сидении подал болезненный голос, кажется, сейчас его точно стошнит. Марс скривился. Но ничего, он с этого торговца туалетной бумагой за химчистку стрясёт всё, как и за счёт в баре.
Рафаэлло очухался раньше, чем он ожидал. Вот уже минут десять Рафаэлло проводил для него итальянский ликбез. С иностранными языками у Марса никогда не ладилось, но он нутром чуял, что это не ласковые выражения, учитывая то, что каждый раз Рафаэлло пинал его сидение.
− Если ты сейчас не заткнёшься, я выкину тебя из машины.
Марс сжал руль, получив ещё один ощутимый пинок. Конечно, выполнять свою угрозу он не собирался, но, чёрт возьми, нахрена ему всё это надо? Марс посмотрел в зеркало, у Рафаэлло был ошалелый пьяный взгляд, раскрасневшиеся щёки и одежда в полном беспорядке. Его куртку он уже смял и скинул под ноги. Марс только тяжело вздохнул и отвёл взгляд.
Путь до особняка Рафаэлло казался Марсу нескончаемым, учитывая эти итальянские разговорчики, от которых уже звенело в ушах. Мать ему всегда говорила – никаких итальянских жён, они и убить могут. Сейчас Марс себя именно так и чувствовал – будто он женат на итальянской мафии.
Наконец показался особняк, а Рафаэлло на несколько минут затих. Будить его не хотелось, но на двери его дома висел кодовый замок.
− Эй, Белоснежка,− позвал Марс, повернувшись назад. Рафаэлло завалился на сидение, подпёр ладошкой щёку и сладко сопел.
− Чёрт,− выругался он и вышел из машины.
Ветер пробирал до костей. Марс обошёл машину, открыл дверь со стороны Рафаэлло и выволок его на улицу. − Какого хрена от меня хочешь? – пробубнил грубо разбуженный Рафаэлло.
Марс встряхнул его, на что Рафаэлло болезненно застонал, но, не обращая внимания на все его протесты, Марс потащил его к двери.
− Открывай,− у Марса уже дрожали губы. Рафаэлло долгую минуту пялился на кодовый замок, потом, шатаясь, коснулся холодных кнопок.
− Не смотри,− рявкнул он.
Марс оставил это без комментариев, обнял себя руками и отвернулся, подставив лицо прохладному ветру. Когда за спиной послышался писк открывающихся дверей и отключающейся сигнализации, он втолкнул внутрь всё ещё тормозящего Рафаэлло. В доме было тепло и темно. Рафаэлло чем-то щёлкнул, и прихожая озарилась светом. Марс застыл. Всё было перевёрнуто, сам же Рафаэлло не обратил на это внимания, чуть пошатываясь, он пнул валяющийся под ногами декоративный торшер.
− Белоснежка, тебя случаем не ограбили? – удивлённо позвал Марс, хотя когда он повернулся к двери, никаких следов взлома не увидел.
− Это я сам,− сонно отозвался Рафаэлло, скидывая на ходу рубашку. – А тебя, сука, это не касается.
Марс нахмурился. Похоже, Рафаэлло не мог оценивать ситуацию адекватно, а значит, ему здесь нечего делать. Повернувшись к двери, он хотел открыть её, но его ждал сюрприз. Дверь оказалась заперта.
− Я заблокировал,− Рафаэлло уже избавился от брюк, оставшись в одних трусах.
Марс сжал кулаки. Пользоваться силой он не стал, в конце концов, что ему сделает Рафаэлло? Глядя на него, Марс понял, что стадию сна он миновал, теперь началась стадия «всех убью».
− Не это потеряли? – спросил он, когда Марс полез в карман за сотовым. – Он был у вас в куртке.
Марс засмеялся, облизнув пересохшие губы. Что за фигня происходит? Рафаэлло тем временем разобрал телефон и опустил батарею в уцелевшую вазу с цветком. Марс услышал только характерное «плюх» и рванулся к проклятому итальянцу. Схватив его за плечи, он развернул Рафаэлло к себе.
− Ты что же это творишь? – процедил Марс, толкая Рафаэлло к ближайшей стене. – Это ты мне так мстишь, что ли? Строишь из себя обиженную сучку?
− Вы ведь это во мне и видите,− пьяная ухмылка Рафаэлло и перегар заставили Марса отстраниться. − Итальянскую сучку?
Марс отошёл.
− Открой эту, чёртову дверь,− попросил он более спокойно.
− Завтра,− как ни в чём не бывало, ответил Рафаэлло и снял нижнее бельё. – Сейчас я хочу секса.
Марс фыркнул, отступая, а Рафаэлло, наоборот, шёл прямо на него.
− Подожди до завтра, я могу и на диване спать, если утром ты всё ещё будешь в настроении, мы это сделаем.
− Нет, утром я этого уже не захочу.
− А то, что я сейчас не хочу, это ничего?
− Тогда вы тоже не особо хотели.
− Эй, тогда были особые обстоятельства…
− Я хорошо сосу? – Рафаэлло загнал его в ловушку, облепив своим податливым телом, казалось, со всех сторон,− А знаете, где я научился делать такие отсосы?
Марс сжал зубы. Он знал, что Рафаэлло всё равно расскажет, даже если он скажет «нет».
− В тюрьме. – Похоже, Рафаэлло ждал от него какой-нибудь реакции, но Марс молчал.
− Вы правы, капитан, я из клана Ферреро. Один из этих проклятых итальяшек, которые продают людей на органы и подсаживают честных граждан на наркоту и блядство. Да-да, это всё я. Что скажете?
Марс и сейчас молчал, он не видел смысла что-либо говорить.
− Хочу трахаться,− прошипел Рафаэлло, будто змей. – Вы же не из брезгливых. Может, всё же подсобите чем-нибудь после…
− Сейчас не лучший момент выяснять отношения,− наконец сказал Марс, кладя ему руки на плечи.
Он смотрел в его лицо, которое совсем не напоминало того человека о котором говорил Рафаэлло. В нём не было этой грязи, и Марс видел это раньше, но не хотел замечать, потому что преступников и всяких мафиози он за свою жизнь повидал немало. Рафаэлло просто злился и, наверное, решил, что сейчас самое время высказать всё, что он проглотил утром. Почему-то Марс был уверен, что весь этот цирк из-за него, и от этого на душе было паршиво. Рафаэлло вдруг коснулся его лица, провёл по щетине и прижался к груди, обнимая слишком по-детски.
− Не хочешь открывать дверь, не надо,− Марс погладил его кучерявые волосы. – Иди наверх спать, а я буду тут. Сможешь дойти?
− Нет, пойдём со мной.
Марс уже понял, что Рафаэлло переходит на официальный тон, когда чем-то недоволен. А сейчас, когда они снова перешли на «ты», Марс даже успокоился. Реально, этот официальный тон его бесил.
− Останься со мной.
Рафаэлло был чересчур горячим и совершенно голым, и Марс решил не бороться, уж пьяные приставания он как-нибудь сможет пресечь.
В спальне Рафаэлло не ложился в постель, пока Марс не снял с себя свитер, рубашку и майку. От увиденного Рафаэлло тихо рассмеялся, и снова пробубнил, что-то про капусту, а потом, наконец, залез под одеяло. От его смеха Марсу вдруг стало как-то тягостно, показалось, будто бы он проёбывает что-то хорошее в своей жизни, и это вовсе не повышение по службе.
Джинсы Марс снимать не стал, просто лёг так, даже не накрываясь одеялом. Он собирался уйти, как только Рафаэлло уснёт. Вот только стоило Марсу коснуться простыней, жаркое тело прильнуло к нему. Кучерявая голова легла на его грудь. Марс, конечно, модельной внешностью не отличался и волосы на груди не сбривал.
− Ты как снежный человек – волосатый,− прошептал Рафаэлло и пьяно захихикал.
Марс только вздохнул, положил руку ему на спину, легонько похлопывая.
читать дальшеТак в тишине они пролежали несколько минут. Марс смотрел в окно, где ветер гонял снег, прислушиваясь к спокойному дыханию.
− У меня есть брат,− тихо начал Рафаэлло,− Мне было всего семнадцать, а ему десять, когда мы перебрались в Нью-Йорк. У нас не было ни денег, ни документов, ни жилья. Я помню, как Тик ел кем-то выброшенный объеденный огурец под мостом, и тогда я решил, что сделаю всё, чтобы это больше не повторилось. Раньше я не понимал, чем занимаюсь…платили и ладно. Я никогда не заглядывал в коробку, просто доставлял по адресу. А потом была облава, и меня повязали со всеми. К счастью, товара при мне не было, но я знал, сдай я всех, Тика бы убили. И я выдал себя за проститутку. Так меня заметил Ронднуар. Он любит верность и меня с Тиком взял под опеку. Стал нашим «дядей». Я много что делал… я во многом виноват, но Тик, он не заслужил этого… Это из-за меня он болен, за мои грехи. А я не могу ему помочь, моя проклятая кровь не подходит, но я обещал ему, что в этом городе мы начнём новую жизнь и я буду… я….
Марс приподнял лицо Рафаэлло, его глаза блестели от слёз. И это была не игра, он видел, чувствовал, понимал. А потом накрыл его губы своими и мягко поцеловал. Рафаэлло быстро отстранился, прикрывая рот рукой.
− От меня воняет.
− От тебя не воняет.
Марс, конечно, не имел в виду запах. А Рафаэлло посмотрел на него как на идиота.
− Я принесу воды.
Рафаэлло кивнул и улёгся на подушки.
Вот сейчас Марс хотел закурить и желательно всю пачку разом. Он задержался на кухне, налил воды, но так никуда и не пошёл. Присев за стол, Марс сам осушил бокал. Таких, как Рафаэлло, он знал много. Ничем не защищённые парни, простые курьеры у группировок, одним словом, пушечное мясо. Таких пускали в расход сразу, а с ними и всех, кто был с ними связан. И сейчас только одному Богу известно, через что прошёл Рафаэлло, чтобы выжить. Мог ли Марс судить его за это? Сочувствие в его планы не входило.
Марс снова чертыхнулся, сделал очередной глоток, который не обжигал горло, как хотелось. Преступник не всегда плохой человек. Всё зависит от окружения, и обстоятельств. Марс не мог взять в толк, когда он начал думать над этим? Когда личные эмоции пересилили здравый смысл? В конце концов, Марс зашёл так далеко, что свернуть с этого пути у него не было возможности. Марс совершенно точно знал, что пожалеет о сделанном, но погоняться за призраками прошлого он успеет всегда. Сейчас же… Сейчас ему нужно было просто поспать.
Марс вернулся в спальню и не увидел Рафаэлло на кровати. Все простыни были скомканы, и то, что Рафаэлло не ушёл из комнаты, Марс знал точно. Он обошёл кровать, и нашёл его на полу, закутанного в одеяло. Неужели упал с кровати?
− Белоснежка, знал бы, купил бы тебе манеж,− вздохнул Марс, понимая Рафаэлло и укладывая его.
Тот даже не проснулся, только перевернулся на живот. Марс обложил край кровати с его стороны подушками – не хотелось бы ловить Рафаэлло всю ночь, а сам лёг поверх одеяло рядом. И вскоре уснул.
***
Марс спал беспокойно, по привычке он открыл глаза, когда за окном было ещё темно.
− Чёрт,− выругался он, когда тут же вспомнил минувший день.
Рафаэлло рядом не было, зато была открыта дверь и виден тусклый свет, наверное, с кухни. Марс поднялся. Заметив яркие электронные часы на тумбе, показывающие половину седьмого утра, он тяжело вздохнул. Вопреки прогнозам, за окном всё так же дул ветер и падал снег. Надев майку и рубашку, он подобрал свой свитер и спустился вниз.
Рафаэлло и правда нашёлся на кухне с чашкой дымящегося кофе в руке. Как только их взгляды встретились, Марс тут же дёрнулся, а Рафаэлло непонимающе застыл.
− У меня не очень приятные воспоминания о твоём кофе,− неловко заметил Марс, когда понял, что ему не угрожает быть снова облитым.
Рафаэлло кивнул и поставил перед ним свою чашку, а сам отвернулся к кофеварке. На нём был тот самый лёгкий халат. Он плотно обтягивал его, и Марс прекрасно знал, что ничего у него под халатом нет. В голову заползли совсем не прошеные мысли.
− Я не хотел вас будить,− пряча глаза, пробормотал Рафаэлло.
Опять этот официальный тон.
− Очень странно…− Марс присел за стол и, сделав несколько глотков горячего кофе, чуть не обжёг себе язык, но это хотя бы отвлекло его, − Чем я опять провинился?
− Что?
− Ну, опять это «вы», или на «ты» мы переходим, только когда хотим заняться сексом?
Вот всё равно ляпнул. Не смог удержать на языке. Рафаэлло как раз наливал себе кофе и несколько секунд не оборачивался, будто специально давая Марсу ещё поглазеть на него.
− Ничего такого, вам показалось,− быстро приговорил он и сел напротив, сразу же прижав чашку к губам, словно это могло спрятать его.
− Правда? – Марс приподнял брови.
И где же та искренность, которая вчера сбила его с ног? Он наслаждался взглядом Рафаэлло, который, казалось, не знал, куда себя деть.
− Правда,− подтвердил он и поставил чашку на стол.
Это было явное отступление. Марс понимал, что его просто выпроваживают, и он, хоть и хотел получить ответы на некоторые свои вопросы, всё же решил уйти. Рафаэлло, наверное, чувствовал себя слишком унизительно при воспоминании о вчерашнем, а для самого Марса не очень хорошо было находиться рядом с ним.
− Хорошо,− кивнул Марс, понимая, что он всё-таки не на допросе, а в чужом доме ранним утром.– Мне пора.
Он поднялся, на ходу одевая свитер. Рафаэлло последовал за ним, но Марс остановил его.
− Советую не провожать меня,− почти угрожающе заявил он, поворачиваясь, так что Рафаэлло чуть не врезался в него.
Это было ошибкой. Марс оттеснил Рафаэлло к стене, но в его взгляде не было и доли страха.
− На тебе этот бабский халатик, который очень легко снимается,− хрипло проговорил Марс, упираясь рукой в стену. – И если ты пойдёшь за мной, я точно сниму его с тебя и усажу на тот грёбаный стол.
Марс не трогал, но знал, что если коснётся, считай, всё пропало. Зато будет возможность узнать, насколько крепкий стол на кухне.
Рафаэлло чуть приоткрыл рот и облизнулся. Вот какого чёрта? Он это специально делает?
− Ещё совсем темно…− пролепетал Рафаэлло. – Хочешь уйти так рано?
− Нет, не хочу.
Марс не врал. Он буквально вжался в его губы, как голодающий. Чёртов халат и правда держался на одном поясе, стоило рвануть его, как лёгкая ткань упала к ногам. А как только это случилось, Марс подхватил Рафаэлло, заставляя того обвить ногами его бёдра.
− Там чашки…− едва успел напомнить Рафаэлло, как Марс смахнул их рукой. – Пойдём в спальню.
− Нет, Белоснежка,− почти прошипел Марс, опрокидывая его на стол. – Охотник хочет тебя прямо здесь.
− Твои чёртовы сказки…− застонал Рафаэлло. Он ухватился за его ремень, расстёгивая ширинку, Марс помог ему. Твёрдый член, казалось, уже не помещался в этой плотной ткани. Распластанный с разведёнными ногами, Рафаэлло никак не мог понять, какую позицию ему занять, пока Марс не поднял его ноги, закидывая на плечи.
− Просто лежи и получай удовольствие,− Марс облизнулся, огладив его бока.
До чего же Рафаэлло был красивый, воздушный, и действительно сказочный. Он развёл его ягодицы, несколько раз сплюнул себе на руку и вставил. Рафаэлло был такой горячий, податливый и весь его.
− Что за…− он охнул, когда Марс вошёл полностью. – О кондомах никогда не слышал?
− Где я тебе их сейчас найду? А ты боишься залететь?
− Придурок.
Марс двигался, целовал¸ гладил, дрочил ему, так что долго думать Рафаэлло не мог. Он только пытался удержаться за край стола, чтобы не упасть. Марс трахал его как хотел: быстро, размашисто, сильно, ловя каждый вздох и крик. Он поцеловал его щиколотку, провёл языком по боковой поверхности ступни и взял в рот большой палец.
− Ох,− всхлипнул Рафаэлло, ущипнув себя за соски.
Чёрт возьми, если бы у Марса было больше рук, чтобы охватить его разом! Он понял, что Рафаэлло уже у края, всё его тело напряглось, глаза широко распахнулись, и Марс сделал пару резких толчков, доводя его до вершины и кончая сам.
− Ты… во мне… ты… − Рафаэлло запинался, мычал что-то несвязное.
− В тебе,− подтвердил Марс, ощущая, как становится вялым член.
− Слезь с меня!
Рафаэлло пришёл в себя слишком быстро, но его просьбу Марс выполнил, помогая ему подняться со стола.
− Stronzo! – зашипел Рафаэлло и ринулся в ванную, оставляя на полу влажные капли.
Вот же чистоплюй.
Услышав шум воды, Марс гордо его проигнорировал. Он ходил по кухне взад-вперед, будто нашкодивший кот. Но Рафаэлло так и не закрыл дверь, а Марс всегда заходил в открытые двери. У каждого были свои недостатки.
Сникерс толком не знал, сколько времени. Он едва смог открыть глаза, подниматься совсем не было сил.
Пикника рядом не было, это он понял по тому, что сейчас занимал всю кровать и не жалел об этом. Его голая задница была выставлена на всеобщее обозрение, и Сникерс лениво нашарил одеяло, прикрываясь. В комнате пахло чем-то съестным, и желудок вдруг проснулся, полностью прогоняя сонливость. По звукам он понял, что Пикник уже накрывает на стол.
− Ты буквально выжил меня с кровати,− пожаловался он, присаживаясь на постель рядом.
− Прости,− усмехнулся Сникерс, повернув голову в его сторону. – Я исправлюсь.
Он попытался подняться. В теле ощущались приятная истома и напряжение. Вот бы всегда утрам чувствовать такую усталость.
− Болит что-нибудь? – Пикник провёл рукой по его голому плечу.
− Не очень,− уверенно заявил Сникерс, но вот когда полностью сел, неожиданно ойкнул.
Пикник тихо засмеялся, а Сникерс смерил его убийственным взглядом, хотя он быстро сменился на почти обожающий, когда Пикник уложил его обратно на живот и начал легонько массировать ему спину.
− Не возражаешь, если я тебя открою?
Нет, Сникерс не возражал, особенно когда эти волшебные руки снова касались его. Лёгкие и невероятно сильные массирующие движения заставляли забыть обо всём. Кровать заскрипела – Пикник полностью забрался на неё, уделив особое внимание его заднице.
− Хорошо? – Голос Пикника стал чуть хриплым.
− Ммм… − только и мог простонать Сникерс.
Ему казалось, он спиной чувствует улыбку Пикника. А потом его губы и тёплый язык коснулись между ягодиц.
− Что…
Сникерс схватился за простыни, и попытался брыкнуть, но Пикник удержал его лёгким шлепком по заднице. Он лизал широкими мазками, с таким желанием, что Сникерс ощущал себя едой. Хорошо, что сейчас Пикник не видел его лица, пылающего, как новогодняя гирлянда. Слишком мокро, слишком интимно, слишком…хорошо. Он знал, что Пикник дрочит себе пока вылизывает его зад, и только одна мысль об этой непристойности заводила. Когда влажный горячий язык раздвинул складки, проникая внутрь, Сникерса будто накрыло. В голове всё поплыло, и он перестал воспринимать реальность, только губы и язык, бесстыдно ласкающие его. Такого никогда не было, он словно бы получал кайф только мозгом, тащился от понимания, что всё происходит именно с ним, здесь и сейчас. Он кончил, даже не успев дотронуться до себя.
− А… пиздец,− промычал Сникерс в подушку.
Пикник лишь лениво проложил дорожку поцелуев от его ягодиц по пояснице, спине и укусил за загривок. Сникерсу было лень даже сказать ему, что он козёл. Пикник настолько вымотал его, что казалось он сейчас и отрубится. Единственное, что мешало – это грязная простынь. Но Сникерс бы сейчас всё равно не смог подняться.
− Я от тебя без ума,− горячо прошептал Пикник, продолжая водить губами по его шее. – Не хочу отпускать тебя.
Почему-то последняя фраза, подействовал на Сникерса так, как будто ему затолкали в глотку ежа. Он будто вспомнил, где находился.
− Да, точно, мне же пора валить,− Сникерс попытался, чтобы его голос звучал как можно более убедительно и радостно.
Пикник прекратил целовать его. Они оба застыли, смотря друг на друга. Это походило на внезапное пробуждение после дурмана.
− Хочешь этого?
Сникерс кое-как поднялся, делая вид, что очень занят одеялом и вообще вытирается.
− Конечно, хочу,− соврал он. – Подай трусы.
Пикник его просьбу выполнил. Пока Сникерс одевался, повисла неловкость, а сил её исправить у него не нашлось. В конце концов, они просто потрахались в непогожий денёк, когда на улицу невозможно выйти. С самого начала Пикник не звал его на свидание и ничего не обещал, просто сказал «ты мне нравишься». Вот и всё. Сникерсу это и нужно. Одноразовые отношения, чтобы без всяких привязанностей и любви. Хорошо, что отрезвление пришло именно сейчас.
− Знаешь, тут неподалёку есть…
− Я не любитель лесных прогулок, − отрезал Сникерс.
Нельзя начинать. Сегодня третий день, всё закончилось пора приходить в себя. Пикник кивнул и тоскливо взглянул на него. Будто чего-то ждал. Сникерс посмотрел в окно, где по-прежнему плотной пеленой стоял снегопад
− Ты же говорил, что сегодня всё должно закончиться? – Сникерс предпочёл сменить тему, а заодно и полностью одеться.
− Я же не метеоролог, может, к обеду прояснится. Ты не переживай, я провожу тебя до дороги.
Как будто бы Сникерс мог переживать. Он только фыркнул на это замечание, вся истома и блажь исчезли мгновенно, оставив после себя тяжесть и грязь.
− А чем ты займёшься?
− Я? − Пикник нахмурился, словно вспоминая, чем же он таким занимается. – Сбрею бороду, надену модные шмотки и прокачусь на крутой тачке.
− Про бороду это ты правильно думаешь,− Сникерс улыбнулся, у него самого неравномерно вылезла щетина. – В город выбираешься?
− Редко, а что?
− Да ничего особенного, просто если будешь, приходи, куплю тебе бургеры в знак благодарности.
Пикник приподнял брови.
− Это… я тронут до глубины души.
Скорее всего, это был сарказм.
Пикник поставил точку первым. И никаких «останься со мной», «давай продолжим, попробуем вместе». Сникерс не хотел себе признаваться, но он ждал именно этого, а получил:
Снегопад ослаб к обеду, но Марс всё равно рвал и метал, учитывая, что поискам то и дело что-то препятствовало. Не говоря уже о том, что у Кюсхена Фера было письменное разрешение мэра участвовать в спасательной операции. Зачем только он к нему попёрся? Чувствовал, наверное, что стоит ему появиться, Марс его в порошок сотрёт. И стёр бы, если бы не Риттер возникший на пути.
Поэтому теперь у рыжего репортёришки был личный телохранитель и милый собеседник, с удовольствием дающий интервью. И когда они успели так спеться? Любовь к рыжим Риттера когда-нибудь доведёт.
От разбившейся машины Сникерса они шли цепью, что никак не устраивало Марса. Да, он знал правила поисков, но считал, что искать, разделившись на группы будет куда быстрее.
От того, что снегопад ослаб, лучше не стало. Следы заметало мгновенно. Сотовый Сника они нашли в машине, полностью разряженный. Если он ушёл своими ногами, то это первое, что он должен был взять. А если его кто-то вытащил, как говорил Натс, то дело могло обернуться гораздо хуже.
− Я отправлюсь вперёд,− наконец не выдержал Марс.
− Только попробуй,− процедил Риттер в рацию. − У меня нет желания расширять поиски до двух человек.
− Трёх,− подал голос Натс.
Вот уж точно не вовремя.
− Вы там двое долбанулись,− пробурчал Риттер.
Но он, так же как и Марс, знал, что ничего его не удержит. Марс хотел идти вперёд, пренебрегая правилами безопасности, и он пойдёт вперёд.
− Будь на связи,− послышалось короткое. – И пацана не угробь.
Марс только усмехнулся. Они отделились от основной цепи и пошли вперёд. То ли природное чутьё сказывалось, то ли выработанный рефлекс, но Марс знал, что действуя по правилам, сегодня они ничего не найдут. А ему были нужны результаты.
Он захватил с собой пистолет. Настоящая пушка никогда не помешает, поможет защититься от дикого зверя или… человека.
− Это что, капканы? Натс настороженно указал на нечто, торчащее под снегом.
− Они самые. – Подтвердил Марс и передал новую информацию Риттеру.
− А вы говорили, лесников тут нет,− буркнул Натс.
− Их нет,− заверил Марс. – Капканы и не лесники могу ставить.
− Браконьеры?
− И они тоже.
Натс нахмурился, но задавать вопросов больше не стал. Он так же, как и Марс понял, что в этом лесу есть посторонний, о котором ничего не известно, и если он что-то сделал со Сникерсом, то ему точно не жить. Вскоре они нашли капканы с пойманной дичью. Если ловушек много, значит, Йети живёт тут не первый месяц и явно собирается задержаться на лето.
«Если сможет».
Следы уводили глубже в лес, а солнце почти скрылось. Но Марс был намерен идти дальше, пока не найдёт того, кому принадлежат эти капканы.
− Если хочешь, можешь вернуться на точку, Риттер подберёт тебя.
При таком раскладе Марс хотел бы отделаться от всех попутчиков. Применять оружие при штатских было не в его правилах.
− Нет, кэп, я с вами.
− Не боишься,− он смерил Натса скептическим взглядом,− Ты дрожишь.
− От холода, не больше.
Марс фыркнул. Неплохой друг у Сникерса, ради него готов в пасть к Йети залезть. Марс такое уважал. Но Натс был прав, становилось холоднее и темнее. Он возился с фонариком, когда Марс остановил его.
− Убери,− скомандовал он.
Впереди маячило нечто тёмное. Если не приглядываться, это больше походило на заснеженный сугроб. Но из сугробов не идёт дым. Натс тоже заметил, и Марс слышал его судорожное дыхание. Подав рукой знак приблизиться к находке, Марс пошёл первым, вытаскивая оружие.
Дом оказался старым, он стоял тут точно не один год. Самое странное было, что о нём никто не знал. А Марс не любил чего-то не знать, особенно в родном городе. В единственном окне не горел свет, по почти занесённым следам казалось, что людей было двое и ушли они несколько часов тому назад.
− Оно настоящее,− шепнул Натс, не отрывая взгляд от пистолета.
Марс чуть ему не врезал. Заговорить прямо у дверей! А если они сейчас там? Что если… впрочем, без разницы.
− Из плоти и крови, сынок, прям как ты.
С этими словами, он со всей силы навалился на дверь. Хилый засов отлетел в сторону, и Марс ворвался внутрь дома. Тепло. Немного грязно, смятая постель, стеллаж с книгами, стол и стул. Всё для одного человека. Марс направил пистолет в пол, ища люк. Но его не было, и в доме негде было спрятаться. Следом за ним заглянул Натс. Опасливо, словно ожидая стрельбы.
− Никого нет?
− Как видишь.
Натс вошёл и осмотрелся. Из-за открытой двери из дома быстро исчезало то небольшое тепло, которое в нем оставалось.
− Там есть какая-то пристройка, я проверю её, а ты сообщи Риттеру, где мы.
Натс кивнул, щёлкая по кнопкам. Послышался свист и шипение из рации. Марс оглянулся, ему показалось, он увидел какое-то движение. Он направился к выходу, вкладывая пистолет в правую руку. Никого. Только следы, ведущие за угол дома. Значит, хозяин пришёл. В голове сразу возникли варианты развития событий с оружием и без. Марс хотел допросить этого Йети, а не прострелить ему башку. Идти за ним он не стал, решил пойти навстречу. Так будет проще, можно даже рассчитывать на эффект неожиданности. Однако неожиданности никакой не было, снег хрустел под ногами так, что выдавал с потрохами и Йети, и его самого. Он знал, что он здесь, даже слышал его дыхание, вот тут совсем рядом, буквально за стеной. Сердце билось, как часовой механизм бомбы. Пять…четыре…три…два…один.
Резкий удар чуть не застал Марса врасплох. Он едва успел увернуться, когда на него вылетел с криками Йети. Высокий, сильный, опасный. Только для Натса, конечно. Йети попытался выбить из рук Марса оружие, но у него не получилось. Они повалились в снег.
− Кэп, что…− Натс появился не вовремя, весь раскрасневшийся и, судя по голосу, с радостными вестями. Заметив, что Марс окунает кого-то в сугроб, он даже онемел. Правда, в тот момент, как Йети увидел Натса, он тоже застыл. Совпадение?
Воспользовавшись этим, Марс поднял Йети за шкирку, наставив на него пистолет. А тот уставился на Натса, как будто бы знал его.
− Знаешь его? – Марс решил проверить.
− Нет, с чего бы? − в голосе Натса не было лжи. – Марс, Риттер получил сообщение, что Сникерс нашёлся, он сейчас направляется в участок.
− Что?! − Эта новость действительно была как гром среди ясного неба. – Он возвращается своими ногами?
Натс непонимающе кивнул.
− Отлично, значит, будет что переломать,− процедил Марс. – А ты со мной.
Он попытался потащить пленника, но тот вдруг увернулся, ловко вырвался и побежал что есть мочи.
− Стой!
Первый предупредительный выстрел в небо, заставил беглеца прикрыть голову руками, но не остановиться. Сугробы не давали двигаться быстро, но этот чёртов Йети, все же умудрялся. Марс кинулся за ним, но в наползающей темноте вскоре потерял его из виду.
***
У Сникерса было плохое предчувствие. Особенно после того, как в участке его встретил Твикс со словами «ну тебе влетит». Впечатление было, что он как маленький ребёнок, засиделся у друзей и теперь его разыскивает целый отряд полиции. Всё это он осознал, когда ему рассказали, сколько людей отправилось на его поиски, и что всё это освещалось местными СМИ.
− Клоунаду устроили,− буркнул Сникерс, конфисковав у Твикса телефон.
Марс, однако, не отвечал, хуже всего было, что его телефон вообще был словно мёртвый. Сникерс надеялся решить все вопросы до его возвращения в участок. Потому что, судя по ситуации, лучше бы его затащили сюда на носилках, а то у него только щёки слегка обморожены.
Мандраж усиливался с каждой минутой, особенно когда первыми вернулись телевизионщики. Какой-то рыжий тут же пристал к нему с вопросами, направив свет камеры прямо в лицо. Сникерс не мог сказать ничего внятного, кроме как «В академии у меня были хорошие учителя и теперь я могу выжить на Северном полюсе». После его вытолкнули из объектива камеры, и репортёр долго распинался о невероятных способностях местной полиции, а потом так же быстро свалил, как и появился. В глазах осталась только рябь от осветителя.
Телефон Марса по-прежнему молчал, а на улице стемнело. В голову вдруг заползли мысли о том, что Марс мог найти Пикника. И что будет, если он его найдёт. Сникерс ещё мог закрыть глаза на скрытность Пикника, потому что не видел в нём угрозы, но Марс не такой человек, он не успокоится, пока не будет знать, когда Пикник сделал первый шаг.
Марса не было уже очень долго, значит, он кого-то нашёл. Сникерс ждал в его кабинете, когда заметил в окне подъезжающую машину. Он поспешил навстречу.
− Где этот молокосос? − уже рычал Марс.
Сникерс немного замешкался. Нет, он не боялся Марса, он боялся того, что увидит рядом Пикника. Он мысленно встряхнулся и нацепил на лицо широкую улыбку.
− Кэп, что я опять сделал не так? – Сникерс раскрыл объятия.
Нет, с Марсом никого не было, даже отлегло. Пока Сникерс не заметил… Натса. Улыбка тут же сползла с лица. Он уже было хотел задать пару вопросов по поводу Натса, но в этот момент был прижат Марсом к ближайшей стене. Тот крепко держал его за ворот рубашки, так что она сдавливала шею.
читать дальше− Ты… − глаза Марса, казалось, налились кровью.
А потом он вдруг прижал его к себе.
− Господи, как же я рад, что с тобой всё хорошо.
Сникерс на секунду замешкался, а потом и сам обнял.
− Убью тебя сам, закопаю под домом, и всегда буду знать, где ты находишься, засранец.
У дяди Марса всегда было особое проявление любви. Но он и правда был рад его видеть, хотя и совсем не соскучился.
− Хорошо,− согласился Сникерс, прекрасно зная, что Марс не сделает ничего такого.
Когда он отпустил его, то его некоторое время смотрел, словно ища какие-то повреждения, но что Сникерс только пожал плечами, мол, нет ничего, успокойся.
− А теперь к делу. – Марс словно отправился от счастливого тумана. – Что это был за мудак в лесу, которого я чуть не подстрелил?
− Что?! – Сникерс сам не ожидал от себя такого, он почти сорвался на крик,− Подстрелил? Ты подстрелил?
Брови Марса сползли на переносицу, губы сжались в тонкую полоску. Он пристально смотрел на него.
− Этот Йети сбежал, − вздохнул он. – Упустил его, но завтра точно притащу в обезьянник.
Сникерс ощутил, как почва ушла из-под ног. Сбежал. Он даже не знал радоваться ему или переживать. Где сейчас Пикник? Как он? Почему он убегает? Сникерс хотел сейчас же вернуться. Он должен быть там…
− Это местный лесник. Я зову его Йети, он нормальный чувак, – как можно спокойней заметил Сникерс. – Он мне помог, вытащил из машины и … выходил.
− Этот чувак чуть не прибил Марса,− заметил Натс, чьё мнение Сникерс знать не желал. Он вообще его видеть не хотел, ни в ближайшее время, ни в ближайший год. Но Натс был тут и смотрел виновато.
− А ты, какого хрена здесь забыл? – процедил Сникерс, поворачиваясь к нему.
− Он тут помогал тебя спасать, между прочим,− ответил за него Марс. – Ты бы поблагодарил, все его предположения, что тебя кто-то вытащил, оказались правильными.
Сникерс скривился. Кажется, он уже потерял логику в поведении Натса. Сам его отшил, потом сталкерил, а теперь ещё и спасать припёрся. Что вообще происходит?
− Я не просил.
− Да-да, мы знаем,− буркнул Марс. – Так что там с этим Йети. Как его зовут?
Сникерс задумался. Если назвать имя, будет возможность его найти, и тогда Сникерс будет знать кто он и откуда. Будет знать…
− Йети, он так и представился.
Пикник не злодей и не браконьер. И Сникерс решил, что будет защищать его тайны, пока сможет.
− Это не шутки,− процедил Марс. – У нас незарегистрированный житель, о котором я узнаю только сейчас. Мы не знаем, кто он, не знаем, чем занимается. Мы ничего о нём не знаем. До тебя доходит?
«Он меня спас». Марс по лицу видел, что Сникерс знает об этом Йети гораздо больше, чем хочет показать. Уж что-то, а обманывать Сникерс не умел. По какой-то причине он не хотел ничего говорить, но Марс не будет собой, если не добьётся своего.
У Твикса к Рождеству прибавится работы.
− Кэп, куда вы дели свой телефон? – раздражённо спросил тот, когда получил новое задание.
− Утонул.
Марс совсем забыл о том, что его телефон остался в вазе с водой у Рафаэлло. Твиксу лучше об этом не говорить, хотя новость о том, что дело Ферреро они закрывают, его обрадовала. Тому надоело копать то, чего нет. Марс уже знал, что было много, но всё это, как и положено, было крепко забетонировано в лучших традициях итальянской мафии. Оставалось надеяться, что дальние родственники Рафаэлло не потревожат.
Кстати о родственниках. Со Сникерсом теперь всё было хорошо, а вот с Тиком не очень. И раз уж у него сегодня такой удачный день, несмотря на историю с Йети, который умотал в лес, у Марса всё ещё оставалось одно незавершённое дело.
***
Бинт замотали так, что Марс почти не мог согнуть руку. И болело скорее всего от давящей повязки. Врачи сказали, что так лучше – синяка точно не будет. Поэтому, заметив на стоянке знакомый белый мерседес, Марс чертыхнулся. «Только его тут не хватало,− пронеслось у Марса в голове».
Непривычно было видеть Рафаэлло у себя в подъезде, закутанного в лёгкое пальто. Он уже пританцовывал у его двери, но уходить, похоже, не собирался. Заметив Марса, он тут же спрятал нос под шарф, намотанный на шею.
− Кто тебя пустил?
Это прозвучало грубо, так что Марс даже прикусил язык.
− Женщина, вроде соседка сверху.
Рафаэлло опустил голову, возникало впечатление, что он прятал лицо. Откуда в нём это смущение? Может, уже привык? У Рафаэлло была внешность, располагающая к подобным играм, он был кучерявый и белый, как овечка, а Марс – чёрный и колючий, как настоящий волк.
− У меня сегодня был чертовски тяжёлый день,− невнятно пробубнил Марс, чувствуя в руке онемение.
Глупая отмазка, учитывая, что один вид этих кудряшек заставлял Марса к ним тянуться.
− Я могу чем-нибудь помочь?
− Благодарю за участие,− Марс кивнул. – Но тебе лучше уйти.
Он прошёл мимо, открыл дверь, но застыл на пороге. Рафаэлло не уходил, наоборот, поплёлся следом и протянул коробку.
− Я всего лишь хотел отдать это,− проговорил он в шарф, из-за чего половину слов Марс не разобрал
Он взял коробку и раскрыл её. Новенький дорогущий телефон. Марс в них не разбирался и сам бы себе такой не купил. И принять такой тоже не мог.
− Ты не обязан,− он закрыл коробку и протянул её Рафаэлло. – У меня лежит в заначке старенький, с антенной, позвонить смогу даже из бункера. Не беспокойся.
Вот теперь Марс видел на лице знакомую защитную маску отрешённости, невозмутимости. Да, теперь он понимал и видел, где настоящий Рафаэлло. По крайней мере, ему хотелось так думать. Ферреро по-прежнему оставался сложной загадкой.
− Тогда выкинь. Тебе не нужен, мне тоже.
Коробку Рафаэлло не забрал, ставя перед Марсом сложную задачу: всё-таки принять подарок или швырнуть ему в спину? Но стоило Рафаэлло сделать несколько шагов вниз по лестнице, как Марс перехватил его, затаскивая к себе в квартиру. Хорошо, что тот не сопротивлялся и не орал.
К квартире было темно и холодно. Марс прижал Рафаэлло к входной двери, будто бы тот собрался сбежать. В темноте его глаза блестели, отражая свет из окна, а дыхание согревало щёку. Марс не хотел расставаться с Рафаэлло, не сегодня и не сейчас. Снимая кольца шарфа с его шеи, он не отводил взгляда, будто ждал чего-то.
− Холодно,− шепнул Рафаэлло.
Марс и сам это чувствовал. Когда он уходил на работу, всегда отключал отопление, чтобы счётчик не гонял впустую. Всё равно тут не было никого, кого бы стоило согреть.
− Сейчас,− так же тихо сказал он.
Теплу понадобится время, чтобы наполнить квартиру. Это, конечно, были не хоромы, как у Рафаэлло, всего лишь две комнаты, причем спальню он даже не использовал. Марсу нравился старенький, продавленный диван, где он обычно коротал вечера, и куда сейчас присел Рафаэлло. Марс включил свет, чтобы тот не выглядел бледным привидением в темной квартире.
− Скоро будет тепло,− заверил он, заглядывая в холодильник.
Угостить гостя ему точно было нечем.
− У меня есть только горячая вода, если будешь…
− Нет,− сдержанно ответил Рафаэлло.
Марс тихо чертыхнулся, предлагать ему воду было полным идиотизмом.
Он ещё некоторое время проторчал на кухне, пытаясь сообразить, что он может хотя бы приготовить, чтобы не было так пусто. Но для этого надо было сходить в магазин.
− Ну, я, в общем, сухарики нашёл, без специй, очень вкусно.
Рафаэлло не ответил. Марс насторожился. Может, ушёл? Когда он вернулся в гостиную, Рафаэлло не было, но входная дверь по-прежнему была закрыта изнутри. Значит никто не выходил. Подойдя ближе к дивану, он увидел Рафаэлло, сопящего на подушках, закутавшегося, с ладонью под щекой. Марс даже вдохнул с облегчением. Он хотел его раздеть. Коснувшись ног, Марс ощутил, какие они холодные, да и руки тоже. Явно Рафаэлло проторчал на холоде не один час. И почему не остался в машине? Боялся пропустить?
− Сколько же ты меня ждал?
Рафаэлло не ответил. Его, окутанного теплом, сморило в сон. Наверное, надо было включить в гостиной свет, чтобы избежать подобного. Но Марс увидел в и хорошее – теперь не нужно было думать об угощении, чтобы уложить Рафаэлло в свою постель.
Оставив его на минуту, Марс, наконец-то, снял давящий бинт. Синяк был, но хотя бы не расплылся по всему сгибу. Вполне неплохо.
Пока он рассматривал свою руку. Рафаэлло повернулся и шлёпнулся на пол.
− Ай…− заныл он, сонно поднимаясь.
− Точно куплю манеж,− пообещал Марс, помогая тому подняться и попутно снимая пальто.
− Что? Зачем мне? – глаза Рафаэлло сонные и невнятные.
Наверное, всё потому, что этим утром они слегка переусердствовали.
− Затем,− уклончиво ответил Марс. – А теперь пошли спать.
Рафаэлло сонно улыбнулся и кивнул. Невзирая на сумасшедший день, вечер Марс провел вполне неплохо.
Сникерс должен быть испытывать радость, но её не было. Казалось, пустоты внутри только прибавилось.
Дом встретил его прохладой, пылью и одиночеством. Как только он открыл дверь, ему захотелось бежать отсюда, но сделай он это сейчас, единственное место, куда он хотел бы пойти, было бы далеко. Марс говорил, что Пикник сбежал. И это ещё больше коробило Сникерса. Что он такого скрывает? Почему убегает? Они же полиция, а не преступники.
Он чувствовал себя идиотом, впрочем, ему не привыкать.
О Пикнике надо забыть. Сникерс только надеялся, что с ним ничего не случилось. В конце концов, Пикник этот лес знал вдоль и поперёк, он найдёт укрытие.
− Чёрт, − зарычал Сникерс, споткнувшись в темноте о свой собственный ботинок, пока искал выключатель. Свет оказался слишком ярким, и бедлам в комнате, оставленный им перед дежурством, показался во всей красе.
Недопитый кофе покрылся какой-то плёнкой, разбросанные фото Натса… И почему они здесь? Сникерс присел на диван, отдалённо вспоминая, чем занимался в тот день, прежде чем выйти из дома. Жалел себя, упрекал и ненавидел. К его удивлению, с тех пор ничего не изменилось, только на душе стало ещё гаже.
Он поднял со стола несколько фото. Натс ни на одной не улыбался, но это не мешало ему выглядеть красавчиком. Наверное, именно это его и привлекало в нём. Всегда целеустремлённый, серьёзный, умный, в отличие от Сникерса.
И сейчас, что бы между ними ни было, Натс всё равно пришёл за ним, хотя Сникерс думал, что своей столичной скорлупы он никогда не покинет. Покинул. Ради него. Сникерс уже думал, что зря его отшил, сейчас одному быть совершенно не хотелось.
Тяжело вздохнув, Сникерс всё же направился в душ. Скидав одежду в уже высокую гору на стиральной машине, он включил воду и повернулся к зеркалу.
− Пиздец, – выдал Сникерс, заметив на своей шее яркий засос, и не только там.
Выглядел он слишком хорошо оттраханным, и следы сойдут ещё не скоро. Грёбаный Пикник постарался как для любовника, пометил везде, где мог. Да так, чтобы Сникерс ещё долго не забыл. Но думать об этом сейчас не было сил, он забрался под душ, стараясь быстрее смыть с себя всю усталость. Сам виноват.
Как он добрался до постели, он не помнил, не помнил даже как уснул, хотя пророчил себе длинную, бессонную ночь, но всё оказалось не так. Стоило Сникерсу коснуться мокрой головой подушки, как он тут же вырубился. Только всю ночь ему снилось, как он отдавался бородатому Йети.
Из-за этого утро для него было таким же плачевным, как прошедший день поэтому за утренний звонок от Натса он ухватился, как за спасательный круг.
− Может, ты всё-таки согласишься позавтракать вместе? – спросил он, явно ожидая отказа.
− Давай,− бодро ответил Сникерс, − Только за твой счёт, и я могу заказать всё, что захочу.
Похоже, у Натса возникло минутное замешательство, а потом прозвучал весёлый смешок.
− Хорошо, как пожелаешь. Я буду ждать у кафешки возле участка, если найдёшь место получше я…
− Сойдёт, там отличный кофе, хоть и в пластиковых стаканчиках.
− Спасибо.
А тут уже пришла очередь Сникерса на минуту зависнуть. За что Натс его благодарит? Он ещё пока даже не простил его, хотя уже и не помнил своей обиды. Все его чувства занимал совсем другой человек.
− Встретимся минут через пятнадцать, − Сникерс нажал «отбой».
Снова оценив свою шею, он подумал, что придётся надеть водолазку, но, с другой стороны, Натс всё равно их увидит.
Сникерс был на месте почти вовремя. Натс уже ждал его, медленно пробуя горячий кофе.
− Я не сказал вчера,− начал Сникерс словно вихрь, присаживаясь на свободное место напротив. – Странно видеть тебя тут. Меняешь приоритеты? Общество, а не компьютер?
Он забрал его стаканчик и сделал маленький глоток. Чертовски горячий кофе почти обжёг горло.
− Я всегда с обществом,− улыбнулся Натс. – Через соцсети.
Сникерс многозначительно кивнул, допивая остатки кофе. Он знал об этом, как никто другой, но то, что Натс всё-таки здесь и сейчас о чём-то говорит.
− Хочешь что-нибудь заказать?
− Нет, не люблю есть по утрам.
На минуту они замолчали. Сникерс мял в руках пластиковый стаканчик. В ранее утро посетителей было немного, всего несколько полицейских. Сникерс думал, что это правильно, договориться встретиться тут, это удержит его от необдуманных решений, но сейчас он понял, что идея была плохой. Он не хотел, чтобы их видели и вообще…
− Пошли, прогуляемся,− предложил он.
Натс только кивнул.
На улице всё ещё было морозно, но всё же не сравнить с прошедшими днями. Сейчас улицы приводили в порядок, но люди до сих пор не спешили выходить из своих домов. Они шли вдоль дороги, Сникерс бесцельно, а Натс просто за ним.
− Куда мы идём? – наконец подал голос Натс.
У него уже посинели губы, хотя он и прятал лицо в шарф.
− Пойдём…− Сникерс огляделся, не было ни одного кафе или магазина, но, по правде сказать, есть он не хотел, и тупо пялиться на шмотки тоже, − в отель.
Натс часто заморгал, его очки немного запотели, а линзы он не любил.
− Зачем?
И иногда задавал дурацкие вопросы.
− Хочу, чтобы ты поставил меня раком и трахнул, так понятно?
читать дальшеА вот и Сникерс сморозил глупость. Хотя нет, не сморозил. Он этого хотел, с этой мыслью и пришёл, пускай и задвинул её далеко. Но нет.
− Ты… ты уверен?
Натс подошёл к нему ближе. Раньше Сникерс не замечал, но тот не намного его выше, в отличие от гиганта Йети, чтобы ему икалось.
− Уверен.
Ладони Натса оказались теплыми, когда он положил их ему на щёки, и Сникерс отпрянул. Не любил он эти проявления симпатии на улице, хотя рядом с ними никого не было. Натс будто хотел что-то сказать, но передумал и кивнул головой, мол, веди.
Отель Сникерс выбрал с говорящим названием «Сладкая парочка». Возможно, только из-за этого тут мало кто останавливался, поэтому, завидев двух клиентов, скучавшая до этого обслуга оживилась. Номер Сникерс выбрал самый дорогой, оплачивал его, конечно же, Натс, раз завтрака не было. И Сникерс угрызений совести не чувствовал.
Как только они оказались в номере, Натс пошёл в душ, будто бы был недостаточно чистый, но на самом деле он просто давал Сникерсу возможность подумать ещё раз. Он и думал, когда раздевался и слышал шум воды, засосы казалось стали ещё ярче, а тот, что возле шеи, вдруг чуть заболел. Натса не было долгих минут двадцать, за это время Сникерс действительно подумывал уйти, но просто не было сил. Натс окинул его пристальным взглядом, когда вышел из душа.
− Неплохо повеселился?
В его голосе прозвучали нотки ревности.
− Было дело,− Сникерс пожал плечами.
Он уже лежал на кровати, бесстыдно раздвинув ноги. У него совсем не стояло, поэтому пришлось дрочить.
− И кто же так постарался? – Натс подошёл к краю кровати, его бёдра стягивало полотенце, взглядом он следил только за рукой Сникерса.
− Йети…− выдохнул он и тогда его член полностью окреп.
На лице Сникерса невольно появился румянец. Что, чёрт возьми, он делает? Думает и видит перед собой другого. А когда находился рядом с Пикником, всё было наоборот. Натс наверняка не дурак, всё поймёт, но пока он только стоял и ничего не предпринимал. Казалось, это было так долго, что Сникерс не вытерпел:
− Ты либо давай уже, либо я тобой займусь.
Натс ничего не ответил, но Сникерс прекрасно знал, что тот не любит менять позиций, которые были обговорены с самого начала. Раньше он чуть ли не в письменном виде просил Сникерса оповещать о свои желаниях, и ролях в постели. Своеобразное мышление или чувство юмора, Сникерс так и не понял, но уяснил, что Натс всегда договаривается на берегу. Пока он медлил, у Сникерса начало пропадать всё желание. Даже полуголый Натс не впечатлял.
− Ложись на живот.
Наконец-то, хоть какая-то реакция. Сникерс послушно лёг, так как будто ему сейчас массаж делать будут, но так почти всегда и было. Натс был не грубым любовником, даже чересчур хорошим. Он всегда стремился подготовить партнёра и доставить ему максимум удовольствия. А Сникерс порой брал Натса просто с набега, но тот не жаловался, правда, потом Сникерс извинялся за свою импульсивность долгим минетом.
За спиной крякнула крышечка от тюбика со смазкой. Значит, будет растягивать, хотя Сникерс думал, что и так готов. Пикник постарался. Снова дурацкие мысли заползли в голову, и Сникерсу пришлось стиснуть зубы. Нужно просто сосредоточиться на том, что происходит сейчас.
Кровать скрипнула и прогнулась под весом Натса. Скользкой рукой он погладил его ягодицы, а потом вдруг выдавил почти полтюбика на его поясницу. Натс всегда любил, когда смазки много, а Сникерс не очень, потому что скоро он будет хлюпать, будто течная сучка.
− Хорошо разработал,− голос у Натса был тихий и без эмоций. – Я два пальца сразу ввёл, а ты даже не охнул.
Сникерс это чувствовал, но это было не более, чем небольшое давление. Он может принять больше. Ему нужно больше.
− Да хватит рассусоливать, вставь уже!
Но Натс как будто его не услышал. Всё делал по-своему. Так что Сникерс ощущал себя пациентом на приёме у проктолога. Как только он представил эту картину, то по мимов воли начал хихикать. Какое к чертям возбуждение и желание!
− Что такое? – обеспокоенно спросил Натс, наверняка, увидев его трясущиеся плечи. – Я сделал больно? Я…
Сникерс повернулся к нему, уже не скрывая своего смеха.
− Ха… прости…− Сникерс пытался себя сдерживать, но не мог. – Доктор, я буду жить?
− Твою мать,− выругался Натс и завалился рядом. – Я так не могу, желания никакого нет.
Сникерс уже успокоился, в этом у них с Натсом было полное взаимопонимание.
− Да уж,− протянул он, глядя в потолок. – Фигово как-то.
− Следовало ожидать, ты себя заставляешь, я вижу. А так ничего не получится,− заверил Натс. Сникерс и сам понимал. Зачем предложил? Хотел отвлечься или просто пойти по «знакомой дороге». − Знаешь, я тебя люблю.
Сникерс вздрогнул, он не ожидал признания в такой дурацкий момент. Он боялся повернуться и столкнуться с взглядом Натса.
− А ты можешь сказать мне то же самое?
− С чего вдруг? – Сникерс приподнялся, оперевшись на локти. – У тебя же вроде есть ещё мальчик для траха, фото которого ты мне по почте прислал, или ему уже осточертело терпеть твоё мудачество?
− Это чувство…− Наст запинался, он, видимо, не мог подобрать слова. – Когда любишь и бесишь одновременно.
Сникерс криво усмехнулся. Вообще, Натс был не мастак говорить признания, ему было проще написать, но никак не говорить об этом лично.
− Значит, бешу я тебя больше?
− Вовсе нет. Не больше, чем остальные, но то, что я люблю тебя, заставляет меня цепляться к тебе, и это чувство меня пугает.
Сникерс повернулся к нему. Натс смотрел в потолок, будто нашёл там что-то интересное.
− Я боюсь, что слишком привяжусь к тебе, боюсь потерять тебя, боюсь себя, потому что постоянно о тебе думаю. И я не хочу этого.
− Чего?
− Зависеть от тебя.
Здорово. Сникерсу стало не по себе, будто бы он тут виноват. Он даже не знал, что сказать.
− Мне кажется, тебе будет с любым хорошо, кроме меня.
− Почему ты решил всё сам? Почему не сказал мне?
− Потому что наши отношения дошли до той точки, что либо расстаёмся, либо женимся.
− И ты сделал выбор за меня?
Странно, но Сникерс не злился. Сейчас он понимал Натса. Ему нужно было сбежать, скрыться, потому что зависимость от другого человека действительно пугала. К тому же, чувства были не взаимны.
− Хочешь сказать, я ошибся?
Сникерс ощутил его пальцы на своей шее, они погладили место засоса. Нет. Натс никогда не ошибался, все его решения всегда были выверены с точностью до десятой. Они никогда не подходили друг другу. И Натс понимал это слишком хорошо. Он не мог сказать, что любил его когда-то. Интерес, симпатия, привязанность… это могло быть всё, что угодно, но только не любовь.
− Прости,− шепнул Сникерс.
Оказалось, что больнее всего сделал именно он.
− Забыл уже, − Натс, погладил его по плечу, словно успокаивая,− я поступил как эгоист, знаю.
− Ты всегда так поступаешь,− буркнул Сникерс.
Он улёгся рядом с ним, повернувшись на бок, положил руку Натсу на бедро и поцеловал, долго, тягуче, благодарно. Такой поцелуй он больше никому не подарит.
− Может, хоть подрочим друг другу? Натс усмехнулся и поцеловал его в лоб. Вот так вот, в лоб, как покойника, но Сникерс ничего не сказал. Всё-таки он был последним, кто забил гвоздь в их отношения.
− Давай,− согласился Натс. – Только не ржать на этот раз, а то выставлю за дверь голым.
***
Натс бы не остался с ним, даже если бы Сникерс попросил. Поэтому он не просил. Поезд отходил ровно в девять, и всё время до этого они провели вместе. У них оказалось множество тем для разговоров, но стоя сейчас на перроне почему-то у обоих будто отсох язык. Натс просто обнял его, крепко прижав к себе.
− Спасибо твоему Йети за то, что спас тебя,− шепнул он и отстранился.
− Да,− Сникерс укусил себя за язык, но это всё, что он мог сказать.
Прозвучал последний сигнал и все спешно стали заходить в свои вагоны.
− Приезжай ко мне, хоть иногда,− Сникерс пробормотал это слишком поспешно.
Но Натс улыбнулся, забрался в уже начавший движение вагон, кивнул, будто соглашаясь, но вслух шепнул: «Прощай». Сникерс понял. Натс никогда к нему больше не приедет, и вряд ли они увидятся снова. Он шёл по перрону до тех пор, пока вагон не исчез из виду. Теперь-то точно наступил конец.
Сникерс медленно побрёл в сторону выхода, лавируя между пассажирскими чемоданами и толпой народа бредущего в обе стороны. Вслед за уходящим поездом прибыл новый, и людей стало в разы больше. Кто-то особенно торопящийся пихнул Сникерса в плечо. Он повернулся, недовольно бурча, когда заметил в толпе высокую фигуру, чьи длинные, до плеч, светлые волосы трепал ветер. Его сердце словно пропустило удар и вдруг заколотилось как бешеное. Он сделал нерешительный шаг вслед за Йети, а именно так он выглядел в этой толпе: высокий, в поношенной тёплой куртке, с охотничьим рюкзаком. Он шагал вдоль перрона, не оборачиваясь.
− Пикник…− голос Сникерса предал его, застрял где-то в горле, выдав только нечленораздельный хрип.
Что он тут делает? Он не вернулся в дом?
Сникерс сделал ещё один шаг, потом ещё и, наконец, просто побежал за ним. Сникерс многого боялся этой связи, но ещё больше он боялся, что так же, как Натс, решает всё один.
− Пик…
Он тронул его за плечо и тот повернулся. Пожилой мужчина, с седыми прядями прикуривал сигарету. Он вопросительно посмотрел на Сникерса, который отступил, отдёргивая руку, как ошпаренный.
− Я обознался.
Тот фыркнул и, надев капюшон, скрылся в ближайшем вагоне. А Сникерсу вдруг почудилось, будто он остался совсем один.
Сообщения от Тик Така приходили регулярно. Он докладывал о различных изменениях в поведении брата, и всё чаще сообщения включали одну фразу «Кажется, у него кто-то появился». Марс каждый раз прикусывал губу. Не говорить же невинному мальчишке, что он весьма действенным способом успокаивает его брата. Нет, детям лучше вообще об этом не знать.
Изгиб локтя снова зачесался. Марс совсем и забыл, что несколько дней назад сдал кровь, и сейчас напоминанием служила только небольшая корочка. Чешется – значит, заживает, думал Марс. Он не знал сколько нужно времени на проверку его крови, но пока никто не звонил, и почему-то он думал, что и не позвонят.
За окном медленно падал снег. Ночь перед Рождеством была словно настоящей сказкой, жаль, что сказки в жизни не случаются. Он провёл короткими ногтями по руке, корочка отпала, будто её там никогда и не было.
Марс вздохнул, забираясь на свой старенький диванчик. Завтра у него будет выходной, а значит, лучше сходить в больницу и что-нибудь подарить Тику. Коллекционный сборник комиксов о Бэтмене будет в самый раз, потому что сладкое его врач отверг категорически. Самое странное, что с Рафаэлло о Тик Таке они не говорили. Марс хорошо его понимал, ситуация со Сникерсом была аналогичной, все тревоги он запирал внутри себя, думая только о том, что пока он не увидит бездыханное тело Сникерса, надежда ещё есть. И ему повезло, как в настоящей сказке. Так что своё чудо Марс уже использовал, теперь ему оставалось надеяться только на удачу. Но телефон молчал, а он так и уснул под тихий шум телевизора.
А вот проснулся он от громких звонков в дверь, и сильного стука, будто кто-то хотел её выломать. Этому «кому-то» явно не повезло, если он не был в курсе, в чью дверь постучал, и если у него нет на это особых причин, то «кто-то» – явно труп.
− Какого…
Марс осёкся на полуслове, когда на пороге увидел Рафаэлло. Его синие губы сейчас были под цвет распахнутой куртки, он был весь в снегу, словно бежал, падал в снег и снова бежал. Рафаэлло смотрел на него ошалелыми глазами, и Марс быстро втащил его в квартиру. В его душе всё перевернулось, сон сняло как рукой.
− Что случилось?
Руки у Рафаэлло были холодными, поэтому Марс принялся отогревать их.
− Почему ты не сказал мне? – голос у него хрипел.
− Не сказал, что?
− Что ты ходил к Тику и сдал кровь.
Марс даже выдохнул.
− Я подумал, почему бы и нет, своей крови мне не жалко.
Рафаэлло не моргал, он так и стоял посреди коридора. Марс сам стянул с него куртку, повёл на диван, снял мокрую обувь, и сам себе удивился. Когда он в последний раз кого-то одаривал таким сервисом? Но Рафаэлло был будто не в себе.
− Ты должен уволиться с работы,− твёрдо проговорил он.
Точно же не в себе.
− О чём ты говоришь? − Марс сел рядом.
− На тебе не должно быть ни одной царапины, ты не должен заболеть, ты не…
Рафаэлло тараторил, цепляясь за его руку, как за спасательный круг. Марс едва смог его успокоить, прижав ладони к его покрасневшим от холода щекам. Глаза Рафаэлло казались стеклянными.
− Ты подходишь,− тихо сказал он.
− Что?
− Это значит, что твой костный мозг подойдёт, ты можешь стать донором.
Марс на несколько секунд будто выпал из реальности. Что происходит? Неужели мироздание настолько щедрое, или за этот дар придётся заплатить в будущем немалую цену? Думать о подобном не хотелось, тем более сейчас.
− Это же здорово, только засужу Дирола за раскрытие врачебной тайны.
− Он не виноват,− Рафаэлло сглотнул,− я всегда взламываю систему электронных карт больниц, где лежит Тик. Я должен быть в курсе и там ты… твоё имя в строке «донор».
Марс только пожал плечами. Что он мог ещё сказать. А Рафаэлло вдруг прижался к нему.
− Пожалуйста, возьми хотя бы отпуск на время подготовки к операции,− шептал он, как заведённый, практически забравшись к нему на колени. − Не лишай меня этого шанса, не забирай последнюю надежду, я для тебя всё сделаю только пожалуйста, не наказывай Тика, пожалуйста, пожалуйста…
Марс обещал, что возьмёт отпуск, говорил, что даже колбасу на бутерброды нарезать не будет, но Рафаэлло словно не слышал. Он повторял одно и то же, пока не перешёл на угрозы, что будет просто отстреливать всех кто подойдёт к Марсу. Это он мог, стрелял неплохо.
Марс только крепче прижимал его, убаюкивая в своих руках. Он знал, что Рафаэлло боялся. Боялся, что у него отнимут последний шанс на искупление. А Марс готов был стать посредником в этой сделке.
Рафаэлло затих на минуту и Марс заметил, что тот спит, крепко вцепившись в его футболку. Он не стал его будить, устроился удобней на диване. За окном почти рассвело, снег всё так же падал хлопьями. Кажется, он услышал песню, или это было в его голове? Кажется, он тоже двинулся вместе с Рафаэлло. Телефон на столе пиликнул, оповещая о новом сообщении. Марс кое-как, чтобы не потревожить Рафаэлло, дотянулся до телефона, прочитав: «Кажется, следующее Рождество я проведу дома». Марс усмехнулся и подумал, что так оно и будет.
Впервые рождественское утро было настолько прекрасным и волшебным, что даже не верилось. Единственно чего не хватало, это сигарет.
***
Сникерс не знал, как решился. Он всю ночь не спал, поэтому сейчас ему понадобилось выпить несколько чашек кофе, чтобы прийти в себя. В голову лезли различные варианты встречи с Пикником. Он сам не верил, что едет к нему. Но, чёрт возьми, почему нет? К тому же сейчас Рождество, вот и отговорка, что он совсем не скучал, просто решил проведать его в праздник. Всё-таки одному скучно.
Почему-то перед глазами рисовалась картина, как Пикник в красной шапке Санты и тяжёлых чёрных ботинках лежит на своей кровати, засунув в рот разноцветную конфету-трость. И больше ничего на нём нет. Сникерс сам себе улыбнулся. Ну и фантазии у него! Хотя он был уверен, что Пикник не отважится примерить костюмчик Санты. Почему он был так в этом уверен? Да потому, что он его чувствовал, казалось, знал, как самого себя.
Возможно, всё это было неправдой, но Сникерс никогда бы не простил себе, если бы проебал шанс из-за внутренних противоречий.
Машину пришлось оставить на дороге, а дальше идти пешком. Начал идти снег, как по заказу, хорошо ещё, что не было ветра, но в воздухе витал колючий холод. Пробираясь через сугробы Сникерс боялся заблудиться, но его память будто специально запомнила ту дорогу, которой его вёл Пикник. Уже тогда Сникерс догадывался, что вернётся сюда. И чем ближе он подходил к затерянному в лесу домику, тем отчётливей он слышал стук своего сердца в ушах и поднимающуюся непонятную панику от предвкушения желанной встречи.
Снег медленно кружился над ним и сейчас он наверняка напоминал снеговика. Треклятые снежинки нашли ход под шарф к его шее. От дороги он уже ушёл слишком далеко, чтобы поворачивать, но к счастью этого делать он не собирался.
Однако когда впереди показалось знакомое строение, Сникерс даже чуточку помедлил. Если он зайдёт туда, отрицать очевидное будет невозможно. Пикник ему нравится. Нет, он в него влюблён. Как он это понял? За всё это время пока он метался, в голове был только он. Хотелось знать о нём всё, и если для того, чтобы быть рядом с Йети, нужно перебраться в эту глушь, Сникерс согласен.
От растаявших снежинок, казалось, шея вся взмокла, и хотя спереди от дыхания шарф покрылся инеем, Сникерсу было как никогда жарко.
Оказавшись возле дома, он поразился его холодности, даже из трубы дым не шёл. Одинокое окно было закрыто тёмной тканью, которую раньше Сникерс не видел, а на самой двери висел тяжёлый замок.
− Вот чёрт, − выдохнул Сникерс, чувствуя, как руки и ноги начали замерзать.
Возможно, Пикник ушёл на охоту или проверял ловушки.
Сникерс потоптался под дверью, несколько раз постучал как идиот, будто бы Пикник мог находиться внутри. Но никого не было. Следы, уходящие в лес, почти исчезли, и это могло значить только, что Пикник ушёл давно. «Может, скоро вернётся?» Сникерс надеялся. Не для того он себя пересилил, чтобы прийти сюда и поздороваться с наглухо закрытой дверью. И почему этот чёртов Пикник не сидел дома в Рождество и не ждал его? Мысли кипели, так что даже холод Сникерсу был уже нипочём.
Но он ждал. Мыкался по кругу дома, вздрагивал при каждом звуке, уже представлял лохматого и заснеженного Пикника-Йети, идущего ему навстречу. Но уже через полчаса Сникерса начали одолевать совсем другие мысли. Что если вдруг с Пикником случилась беда? Может, он сейчас где-нибудь в лесу тяжело раненный диким зверем или же попался в ловушку?
Но затем он начал отметать эти мысли. Пикник не был похож на того, кто бы попался в свои ловушки, и его он ловко нашёл, когда тот заблудился. Поэтому с Пикником всё в порядке. Он просто ушёл. Ушёл.
Снег прекратился, солнце и так не радовало своими лучами. Закрытое всё время облачной дымкой, сейчас оно и вовсе скрылось в тёмных облаках. Нужно было либо уходить, либо оставаться здесь на ночь. Пока совсем не стемнело, Сникерс зашагал обратно к дороге, часто оборачиваясь в надежде, что вот сейчас он его увидит. Это тот самый миг, и он его не упустит.
Но Сникерс уходил все дальше, а знакомый силуэт так и не появился. Поднялся ветер и гонимому к дороге Сникерсу, казалось, что он и внутри покрывается льдом. Похоже, ему снова не повезло, и он ошибся. Чудес на Рождество не бывает.
Сникерс возвращался в дом каждый день, в любое свободное время. Но он не видел других следов, кроме своих. В конце концов, когда пришла весна, Сникерс перестал считать дни. Это не имело смысла.
Марс обожал пятницы. Он их любил ещё со школьных времён. Этот последний день перед выходными вселял некое чувство радости от приближающегося отдыха. Сегодня он заканчивал пораньше, а значит, он сможет провести целый вечер с Рафаэлло, а уж ночь обещала быть очень жаркой. Он почти заканчивал годовой отчёт, чтобы не тратить на него свой единственный выходной, когда дверь его кабинета открыли чуть ли не с ноги.
Обычным смертным такое было непозволительно, но в дверях стаял Рафаэлло, взвинченный и взъерошенный, как воронёнок и смотрел так, словно хотел убить. Кажется, с мыслями о жаркой ночи Марс погорячился.
− Он курит! − с порога рявкнул Рафаэлло. – Это ты его научил?
− Кто курит?
Марс искренне не понимал. В нем, конечно, было мало положительных черт, но свои пагубные привычки он никому не прививал.
− Тик! Я застал его сегодня с сигаретой в зубах на заднем дворе. Прятался, гадёныш, думал, я не учую!
Благо Рафаэлло закрыл дверь, и никто не видел, как он мечется по кабинету, как разъярённая мамаша.
Марс озадаченно приподнял брови, вспомнив, что около недели назад у него пропала пачка сигарет. Он тогда подумал о Рафаэлло который, похоже, собирался положить жизнь, на то чтобы отучить его курить. А оказалось, этот юркий мальчишка таскает у него сигареты.
− Я поговорю с ним,− усмехнулся Марс.
− Я уже говорил, а он только кивает и мычит «я больше не буду», но по глазам вижу, что будет!
Марс поднялся из-за стола, поймал бегающего Рафаэлло, прижимая к закрытой двери. Хорошо, что она была не прозрачной. Рафаэлло тут же обнял его.
− Обещаешь, что отучишь его? Я не переживу, если он снова заболеет.
− Ну, в крайнем случае, я покажу ему те весёлые картинки препарированных лёгких курильщиков, которыми сейчас забит мой телефон.
− Ты не удаляешь мои сообщения? – удивлённо приподнял брови Рафаэлло.
− Они же посланы с любовью, как я могу?
− Дурак,− Рафаэлло улыбнулся, быстро чмокнув его в щёку.
Марс тут же поймал его губы. Сегодняшним вечером он не хочет довольствоваться невинными чмоканьями, тем более, когда то, чего он хочет, у него в руках и совсем не против.
− Скажи мне что-нибудь по-итальянски,− прошептал Марс, облизывая место за ухом. – Меня дико заводит это твоя интонация и акцент.
Рафаэлло усмехнулся.
− Solo con te riesco ad essere felice.*
− Мне кажется, ты сказал, что-то милое, но с твоим придыханием, кажется, что пошлое.
Он уже почти не мог сдерживаться.
− Марс… Марс…− запротестовал Рафаэлло между поцелуями. – Мне твой диван тут не нравится.
− Хорошо,− Марс приподнял его на руки, опуская задницей на стол, – тут мы ещё не пробовали.
− Но твои бумаги…− Рафаэлло уже стаскивал с него рубашку, но его здравый смысл всё ещё пересиливал. – Я всё помну.
− К чертям,− брякнул Марс, чувствуя ноги Рафаэлло у себя на бёдрах.
Он обожал пятницы, особенно такие, а отчёт он может сдать и в устной форме, впрочем, как и всегда.
***
Лето выдалось жарким. Сникерс просто умирал в своей форме, патрулируя улицы во время настоящего пекла. К сожалению, они не жили в Майами, где всегда тепло и где, как говорят коллеги, существует летняя форма для полицейских, что вызывало у Сникерса нечто подобие зависти. Он бы с удовольствием сейчас сидел в шортах и мокасинах. Но им не так везло с погодой, которая менялась быстрее, чем об этом успевали сообщать метеорологи. Единственное, что радовало Сникерса, это то, что это было его последнее дежурство перед отпуском. Обычно в последний день случалась какая-нибудь жопа, но уже было около двух, и пока единственной проблемой Сникерса была прилипшая от пота ткань рубашки к телу.
Ровно в два он должен будет сопроводить столичную «шишку» из аэропорта в отель. И, пожалуй, если бы его спросили, что самое ужасное в его работе, он сказал бы, что именно те моменты, когда ему приходиться работать телохранителем у кого-нибудь толстосума, который может позволить себе личную охрану, но жадность и перестраховка заставляет пользоваться услугами полицейских. Вот и сейчас Сникерс лучше бы участвовал в какой-нибудь перестрелке, а не считал минуты до встречи некого мистера Кэдбери. Капитан так ничего о нём не рассказал, сказал, что богатенький отпрыск влиятельного семейства, и у него то ли дела, то ли банальное любопытство побывать в ничем не примечательном городишке. Сникерс надеялся, что он только встретит, доставит золотую задницу Кэдбери в отель и передаст другой няньке.
Время уже поджимало, когда Сникерс оказался у аэропорта. Он знать не знал, как этот Кэдбери выглядит, но насколько он понимал, эти богатенькие ублюдки всегда были со свитой друзей и нескольких амбалов в чёрном, которых приставил добрый папа. Поэтому Сникерс не сомневался в своём дедуктивном методе поиска людей. Однако после двадцатиминутного наблюдения за компанией встречающих он так и не увидел никого, хоть отдалённо напоминающего нарисованный им образ.
читать дальшеУже доставая сотовый, он едва не выронил его, когда получил лёгкий удар со спины.
− Кто-то нарывается на проблемы? – Сникерс повернулся со всей крутостью Мела Гибсона, когда его взгляд упёрся в широкую грудь, обтянутую фиолетовой футболкой.
«Чёртов высоченный гондон» − пронеслось у него в мыслях, пока взгляд полз вверх, остановившись на чётко очерченных скулах.
Сникерс сглотнул. Кажется, ему показалась знакомая улыбка. Он уставился на лицо незнакомца, чьи глаза прикрывали модные очки-авиаторы с сиреневым отливом. Короткие светлые волосы слегка вились и торчали в разные стороны. За плечами висел увесистый рюкзак путешественника. Сникерс чуть отступил. Никакой ошибки, и рот, и губы, и рост, с бородой или без… Это был он. Йети.
− Привет.
Знакомый голос резанул по барабанным перепонкам. Из его головы словно выдернули провода, его как будто оглушило, он лишь видел, как Пикник медленно снимает очки, о чём-то говорит и смотрит на него в упор и фраза «я скучал», словно замкнула контакты.
− Что? – Сникерс только сейчас заметил, как Пикник подошёл близко к нему, положил свои горячие руки на его плечи и пытался…Пытался обнять.
− Эй-эй…
Сникерс отшатнулся, а Пикник застыл, больше не предпринимая попыток приблизиться к нему. Всё было не так уж плохо. Сникерс помнил, как почти всю зиму мотался в лес, всё своё свободное время проводил там, искал Пикника и вновь раз за разом возвращался в тот дом. Но Пикник так и не пришёл. Он думал, что с ним случилась беда. Беда по его вине.
Но Пикник сейчас тут. Здоровый и невредимый.
− Ты как здесь оказался?
− Прилетел,− Пикник указал в сторону взлётной площадки. – Сразу как смог.
Сникерс сглотнул. Он ничего не понимал. Но говорить о том, что он его ждал, не позволяла гордость
− Вот значит как… я сейчас выполняю задание, давай встретимся чуть позже.
− Позже? – Пикник нахмурился,− Какое, к чертям, позже? Я чертовски соскучился, и не будь сейчас тут куча народу, я бы сграбастал тебя в объятия, невзирая на то, что ты грёбаная колючка.
− Я не…
Пикник сделал предупреждающий шаг к нему, а Сникерс замер. Он хотел. Он безумно хотел, чтобы его обняли, и Пикник это знал.
− Поехали отсюда,− проговорил Пикник, тихо, но так, что Сникерс его услышал.
И он уже был готов.
− Нет… позже, мне нужно…
− Я Пикник Кэдбери, ты уже встретил, так что задание выполнено.
− Чего?
Сникерс застыл. Его будто по голове ударили, всё звенело и взрывалось от боли.
− Пикник Кэдбери – ты?
По лицу было видно что Пикник даже сомневается, соглашаться ему или нет. Но он кивнул.
Значит, золотой мальчик Кэдбери, проводит скучные дни в заброшенном домике, называясь простым путникам Йети. Похоже, Сникерс однозначно завоевал титул идиота года. Руки чесались заехать по этим белым зубам.
− Пошли,− процедил он, направляясь к машине.
− Знаешь, я… − От его голоса по телу Сникерса прошла дрожь. – У тебя, наверное, много вопросов, я готов отв…
Сникерс толкнул его к машине. По привычке развернул к себе спиной и заставив расставить ноги. Проходящие рядом с интересом поглядывали на них, а кое-кто даже полез за сотовыми.
− Слушай, это не очень хорошо, если меня так заснимут.
− Чёрт,− буркнул Сникерс, отмечая, что этим стал походить на Марса. – Садись в машину.
Пикник быстро юркнул на переднее сидение.
Несколько минут они ехали молча.
− Мы съехали с главной дороги,− подал голос Пикник. – Надеюсь, ты не хочешь убить меня и закопать в лесу?
Сникерс криво усмехнулся. Закопать его в лесу было прекрасной идеей, а ещё лучше – пустить в него эту ненастоящую пулю, прямо в задницу, чтобы провалялся в больнице не меньше месяца, а потом ещё полгода только стоял, а не сидел.
− Игра в Робинзона внезапно наскучила? – процедил Сникерс, набирая скорость. – Посмеялся надо мной.
− Когда я над тобой смеялся? – Пикник опасливо ухватился за ручку двери.
− Повеселился, обманывая меня?
− Я тебя не обманывал.
Пикник заверил это слишком серьёзным тоном, так что Сникерс затормозил, съезжая на обочину. Если бы он этого не сделал, то нахрен убил бы их обоих.
− Не обманывал? А что это все, по-твоему?
− Я… недоговаривал, но клянусь, ни в чём не врал тебе! Сникерс сжимал руль. Ему просто нужно было за что-то держаться, иначе бы эти руки уже сжимались бы на шее Пикника. Наверное, так бы оно и было, если бы тот не затараторил:
− Послушай, моя семья очень влиятельна, отец, он… своеобразный человек и у него свои взгляды на воспитание, которые, я думаю, он перенял от деда. Это давняя традиция нашей семьи, смирять гордыню, находясь в лишённых всех благ условиях.
читать дальшеСникерс молчал, он чувствовал, как взгляд Пикника сверлит его. Возможно, это единственный шанс поговорить нормально.
− Я понимаю,− кивнул Сникерс. – У богатых свои причуды. Но почему ты тогда не рассказал это мне?
− Я не привык на каждом шагу кричать, что я Кэдбери, у меня куча бабла, и я как буддийский монах познаю «дзен». И я хотел произвести впечатление, не хотелось быть богатеньким с тараканами.
Сникерс молчал. Он словно переваривал камни, и никак не мог уловить сути. Конечно, он бы так и подумал о нём – богатый и с тараканами. По-другому и быть не могло.
Сникерс вдруг засмеялся и будто сбросил всё то напряжение, что копилось в нём, а Пикник испугался.
− Ты в порядке? − он положил руку ему на плечо.
− Да пошёл ты…
Это был бы конец, если бы Пикник убрал руки, но тот лишь сильнее сжал его плечо.
− Я тебе не врал. Всё, что я говорил о нас с тобой, было правдой. Ты… мне нравишься…− Сникерс фыркнул, а Пикник продолжил. – Я думал, это взаимно. Если бы ты сказал тогда, что хочешь остаться, я бы тебя никуда не отпустил.
Сникерс посмотрел на него, будто хотел увидеть в его глазах ложь, но Пикник не врал – он чувствовал это.
− Ты сам меня выпроваживал.
− Не было такого. Просто ты не раскрылся для меня. Да, тебе было приятно, ты таял в моих руках, но в твоих мыслях был другой… Я его, кстати, видел. Не было бы того ублюдка с пистолетом, начистил бы морду.
− Вообще-то, тот ублюдок с пистолетом – мой дядя.
Пикник сглотнул и присвистнул.
− Надеюсь, я не стал выглядеть хуже в твоих глазах. Твой дядя не подарок, я думал, он и вправду укокошит меня.
Сникерс усмехнулся. В этом он не сомневался. За всё это время Сникерс так и не позволил им ничего найти о Пикнике, а всё оказалось гораздо проще, надо было просто погуглить его имя.
− А сейчас зачем ты здесь?
− Потому что я не могу без тебя.
Тёплая ладонь Пикника легла на его шею. Сникерс хотел отодвинуться от этого прикосновения, но двигаться было некуда. Пикник в какую-то долю секунду оказался слишком близко к нему, настолько, что он упустил тот момент, когда губы коснулись его щеки. Поцелуй оказался обжигающим.
− Я безумно скучал,− шепнул Пикник, повторяя поцелуй, но уже в висок. – Только о тебе и думал…
− Врёшь…− у Сникерса заплетался язык, он чуть повернул голову, нарочно подставляя губы.
− Ну а ты? Думал обо мне? − Пикник его уловку понял, прикоснулся к губам, но стоило ему добраться до желаемого, как он на что-то надавил и грёбаная сигналка на крыше машины сработала.
− Чёрт,− зашипел Пикник, но не отстранился.
Из-за открытого окна казалось, что противный монотонный звон сирены раздается прямо в ушах. Пикник сам отключил её, не давая Сникерсу поводов для движения.
− Ты не ответил,− как и прежде, Пикник допытывался до него. Сникерс и сам чувствовал, что горит, только не знал от чего.
− А что отвечать… как будто сам не знаешь,− пробурчал он, как недовольный ребёнок.
− Не знаю. – Пикник был очень серьёзен. – Хочу, чтобы ты сам мне сказал
Он повернул его лицо к себе, требуя ответа. А Сникерс тянул с этим, ему казалось, что он и так, как открытая книга и зачем ему произносить это вслух. Но Пикник терпеливо ждал.
− Тебе без бороды лучше,− как бы невзначай произнёс Сникерс.
− Тебе тоже,− Пикник усмехнулся, проведя указательным пальцем по гладкой линии его подбородка. – Но я не это хотел услышать.
Сникерс нахмурился, отвернулся, но Пикник буквально давил его своим взглядом.
− Я скучал… и думал о… вообще, какого хрена я должен…
Сникерс не успел разгорячиться, как его рот наконец-то заткнули. Он чуть не задохнулся ощутив влажные, горячие губы на своих. От знакомого запаха вспотевшей кожи Пикника сносило крышу, и Сникерс сам не понял, как уже крепко обнимал его, безумно желая оказаться где-нибудь в другом месте, а не в этой машине. Сирена вновь загудела и Пикник чертыхнулся, вернее что-то промычал, руками нащупав грёбанную кнопку. Но тут же он нажал что-то ещё, и заработали то дворники, то фары, то запикала сигнализация.
− Как тут неудобно,− страдальчески заметил Пикник.
Сникерс чувствовал то же самое. Пикник облизнул губы и вернулся на своё место, потянулся за рюкзаком и вдруг вышел из машины. Сникерс озадаченно смотрел на него, когда тот склонился к открытому окну. Его, что, опять кинули?
− Не хочу тащить тебя сразу в отель,− Пикник покусал губы. – Поэтому для начала сходим на свидание.
− На свидание? – Сникерс удивился. – Но мы же уже…
− Уже, но по глазам вижу, ты мне всё ещё не доверяешь. Сникерс моргнул и потряс. Неужели так заметно?
− А после свидания начну доверять? – с сомнением спросил он.
Вообще, какая разница, когда они окажутся в постели, сейчас или чуть позже? Наверное, Пикник это чувствовал, потому что смотрел, не отрываясь, и самое ужасное, что Сникерс снова поддался его обаянию.
− Я добьюсь этого, – ответил Пикник, как будто это было целью всей его жизни.
− А может, я не хочу этого, мне и просто секса хватит.
− Не хватит, потому что мне этого не достаточно, − улыбнулся Пикник. – Я заеду за тобой после смены.
И не дожидаясь нового вопроса или ещё какой-нибудь отговорки, Пикник прощально хлопнул по капоту машины, закидывая рюкзак на спину. Он зашагал по дороге, где даже асфальт плавился от жары.
− Эй, я не сказал, что согласен! – крикнул Сникерс, вылезая из машины.
− А я тебя и не спрашивал,− широко улыбнулся Пикник и послал воздушный поцелуй.
Он сказал, что-то ещё, но его заглушил шум проезжающей машины. Сникерс, однако, всё равно его услышал. «Я тебя люблю».
_________________
*Solo con te riesco ad essere felice - (итал. Только с тобой я становлюсь счастливым.)
РЯМ, ааааааааааааааааа!!!!! *бьётся башкой об стол* Ааааааааааа!! Это просто феерия какая-то! Как на каруселях покатался: в глазах искры и голова немного в тумане Более вразумительно напишу позже и не сюда И спасибо громадное! Надо было прочесть это раньше
РЯМ, я ещё забыл сердец артеру насыпать! я на этого Рафаэлло могу часами слюни пускать а у на Марса то и подавно он тут козёл такой! у него даже на морде написано, что козёл
жизнерадостный прибор, да уж. Рафаэлло тут прямо хоть сейчас на обложку какого нибудь мужского журнала или не мужского бгг ххахаха Марс будет работать над собой)))
РЯМ, Сколько голову не собирай - ничего не выходит!)) Но это не плохо: фик порадовал... мы поржали... мы поплакали. мы...вздрочнули! В общем, ахуеть какой революционный шаг, я скажу!))
Да по всем пунктам! А Пикник Йети - это просто что-то! Я как представлю себе....бороду! ну ничего не могу с собой поделать "Оскар" в студию как Лео за "Выжившего"!!
Марс - Марс вообще у всех ахуительный! Так что я могу это просто уже копи-пастить в комменты к каждому тексту))))
-
-
20.01.2016 в 18:57-
-
20.01.2016 в 18:59-
-
20.01.2016 в 19:01-
-
20.01.2016 в 19:02-
-
20.01.2016 в 19:04-
-
20.01.2016 в 19:05-
-
20.01.2016 в 19:06-
-
20.01.2016 в 19:08-
-
20.01.2016 в 19:09-
-
20.01.2016 в 19:12-
-
20.01.2016 в 19:14-
-
20.01.2016 в 19:15-
-
20.01.2016 в 19:17-
-
20.01.2016 в 19:19-
-
20.01.2016 в 19:21-
-
20.01.2016 в 19:22-
-
20.01.2016 в 19:24-
-
20.01.2016 в 19:26-
-
20.01.2016 в 19:27-
-
20.01.2016 в 19:29-
-
20.01.2016 в 20:43Фаноны у всех, конечно, разные, но в целом вполне интересно и читабельно. РЯМ, Meissner, Iss_Windr, спасибо вам!
-
-
21.01.2016 в 13:12Спасибо
-
-
25.01.2016 в 15:01-
-
26.01.2016 в 06:10-
-
15.02.2016 в 14:33*бьётся башкой об стол*
Ааааааааааа!! Это просто феерия какая-то! Как на каруселях покатался: в глазах искры и голова немного в тумане
Более вразумительно напишу позже и не сюда
И спасибо громадное! Надо было прочесть это раньше
-
-
15.02.2016 в 18:42-
-
15.02.2016 в 18:55я на этого Рафаэлло могу часами слюни пускать
а у на Марса то и подавно
он тут козёл такой! у него даже на морде написано, что козёл-
-
15.02.2016 в 19:14или не мужского бггххахаха Марс будет работать над собой)))-
-
17.02.2016 в 04:32мы прочитали)
эмоции позже!
-
-
17.02.2016 в 21:28Но это не плохо:
фик порадовал...
мы поржали...
мы поплакали.
мы...вздрочнули!
В общем, ахуеть какой революционный шаг, я скажу!))
Да по всем пунктам!
А Пикник Йети - это просто что-то!
Я как представлю себе....бороду! ну ничего не могу с собой поделать "Оскар" в студию как Лео за "Выжившего"!!
Марс - Марс вообще у всех ахуительный!
Так что я могу это просто уже копи-пастить в комменты к каждому тексту))))